Дебаты

Я бы сказал, что украинский конфликт является вообще в целом результатом американской борьбы за свою гегемонию. Это очередная попытка ее сохранить в условиях, когда сделать это становится все сложнее; когда растут новые экономические игроки, такие как Китай, Индия, Бразилия; и некоторые из этих игроков проводят еще и самостоятельную внешнюю политику, становятся важными игроками в военной сфере: как та же Россия или Китай.

В целом, украинская история — это и есть попытка сохранить американскую гегемонию. Но в этом есть и энергетическое измерение, потому что гегемония связана не только с военной сферой или доминированием в сфере средств массовой информации, финансов. Это еще и энергетика тоже. Однако я не думаю, что энергетика вызвала всю эту ситуацию вместе взятую, но она стала частью общей картины.

Разумеется, украинский кризис приводит к тому, что Европа и Россия оказываются в состоянии постепенного распада прежде созданной экономической пары в сфере энергетики. Из-за Украины получается, что Россия и Европа перестают торговать энергоносителями. Европа перестает их получать из России, Россия перестает получать деньги; взаимные инвестиции прекращаются. Конечно, в этой ситуации Европа будет ослаблена и будет зависеть от США в большей степени, в том числе в сфере энергетики. Думаю, такой вариант Вашингтон вполне устраивает.

Но дело тут не только в энергетике. В целом, если Россия и Европа друг от друга отделены, между ними прекращается нормальная кооперация. Но если бы эта нормальная кооперация сохранялась, то Европе меньше нужно было бы оглядываться на американцев.

Схема здесь простая: чем хуже развиваются отношения России с Европой, тем лучше для американцев. В этом смысле они могут действительно добиться определенных успехов.

Но есть еще вопрос и к европейцам. Если они считают, что они как будто дети, которым что сказали, то они и сделали, то это одна позиция. Но если у них все-таки проснется понимание своих национальных интересов, понимание того, что нужно для них самих, для их общества, их промышленности, их безработных и так далее, то возможен и другой результат.

Нет, украинский конфликт не является продуктом борьбы США за гегемонию на энергетических рынках.

Во-первых, если мы говорим про борьбу (хотя это и громко сказано) или конкуренцию за счет нерыночных рычагов воздействия на энергетических рынках, то США этим занимаются не год и не два, очень давно, при этом используя различные возможности. Вспомним того же Дональда Трампа, который приезжал в Германию и обязался продавать американские нефть и СПГ на немецком рынке. Это было несколько лет назад.

Тематика борьбы нерыночными способами на энергетических рынках — это давнишняя история, и сегодня ничего в ней нового нет. Нет, в первую очередь, причин и пересечений с Украиной, хотя влияние одного фактора на другой, конечно, есть. Политики, вводя эти санкции, просто не смогли правильно оценить взаимосвязанность энергетических рынков, их развитие и динамику. Более того, они запустили очень сложный процесс, усилив рост неопределенности энергетического рынка.

Нет, конечно, Захар Прилепин не может стать русским Гавелом, это невозможно, совершенно немыслимо. Они слишком разные.

Вацлав Гавел был человеком из очень богатой семьи, которая была обижена в процессе известных событий перехода Чехословакии к правлению коммунистов. Не знаю, что за писателем и драматургом был Гавел, но главным образом он занимался диссидентской деятельностью и получал финансирование из-за границы, видимо, от западных спецслужб. В конце концов он стал последним президентом Чехословакии, быстро развалил страну и стал первым президентом того, что от страны осталось — Чехии.

Что касается Захара Прилепина, я пока не знаю, стремится ли он в президенты. Мне это очень сомнительно, поскольку подобная информация слишком хорошо ложится в ту кампанию травли против него, которая в последнее время наблюдается в некоторых телеграм-каналах, и так далее. Поэтому вполне возможно, что тут тоже появились такие слухи, которые призваны рассорить его с кем-то и каким-то образом негативно повлиять на его деятельность.

Захар Прилепин — достаточно простого происхождения человек и он действительно настоящий писатель, который получает гонорары не от тех организаций, от которых их получал в свое время Гавел, а за счет продажи своих книг. Он успешный писатель. И он не оппозиционер, он, скорее, заинтересованный сотрудник всех, кто поддерживает нашу страну, и человек, который готов работать с нашей властью, несмотря на то, что возглавляет партию, которая конкурирует с «Единой Россией» на выборах.

Тем не менее, Прилепин не выставляет себя оппозиционером и не зовет никого свергать режим.

Думаю, что если бы мне заплатили миллиард долларов, то может быть, я бы наступил на горло собственной песне и сравнил бы Захара Прилепина с Вацлавом Гавелом, но уже за 999 миллионов я бы этого делать не стал.

Все-таки Вацлав Гавел был интеллектуальным и моральным лидером чешского народа, чего никак о Захаре Прилепине сказать нельзя. Он, безусловно, неплохой и талантливый писатель. Но в политическом смысле он нишевый игрок — он занимает очень небольшую нишу политика более радикального по многим вопросам, более радикально-антизападного и произоляционистского, чем сам Владимир Путин.

Еще летом 2021 года поползли слухи, которые я транслировал, в частности, на существовавшей тогда моей программе «Время Белковского» на «Эхе Москвы», что Захар Прилепин будет спарринг-партнером Владимира Путина на выборах 2024 года. Поскольку в этом сравнении действующий президент Российской Федерации легко предстает меньшим злом, чем Евгений Николаевич (как его на самом деле зовут) Прилепин. Прилепин будет злом большим.

Видимо, подготовка к этому сценарию продолжается, и я не исключаю, что он будет действительно реализован. В этом смысле и плане Захар Прилепин вполне уместен в линейке номинальных формальных претендентов на президентский пост 2024 года.

Но, к сожалению, сравнение его с Вацлавом Гавелом не представляется мне уместным хотя бы отчасти.

Боюсь, что это не тот случай, о котором писал Владимир Ильич Ленин, что политика — это концентрированное выражение экономики. Потому что, собственно, не так велик простор для выбора.

Понятно, что российское руководство будет требовать признания присоединения Крыма и, скорее всего, признания отделения ДНР и ЛНР. Понятно, что ни для одного серьезного украинского политика, с учетом настроений в обществе, такое решение неприемлемо, это просто заведомо конец его политической карьеры навсегда. Соответственно, не остается и поля для компромисса.

Единственный возможный вариант — это договориться об окончании военных действий и потом уже искать какие-то компромиссные варианты решений. Но, похоже, что стороны и к этому не готовы.

Пока, во всяком случае, мне перспектива мирных переговоров не кажется реалистичной.

Нет, ни в коей мере, наоборот. Экономический крах Украины только усугубит агрессивность и стремление к массовым разрушениям и массовому уничтожению людей.

Во-первых, нужно учитывать, что Украина сама никаких решений принимать не может, как не может принимать их пуля, которой выстрелили. Во-вторых, ситуация, когда на Украине единственное место, где можно будет поесть, будет армия (а это будет, я думаю, уже весной), во всех других сферах, кроме армии, госуправления СБУ, не будет еды. В этой ситуации, наоборот, она будет стараться активизировать военные действия, агрессию против России.

При этом украинское государство, ее власть, какой бы она ни была, не способна дать народу Украины ничего, кроме смерти. Просто потому, что фашизм нерентабелен, а создание рабочих мест и существование украинской экономики западными планами не предусматривается.

Поэтому украинской власти необходимо отвлечь население Украины от их текущих бед, которые будут только усугубляться. Если население Украины не будет отвлекаться от этого, то оно разорвет власть на части. И вопрос самосохранения власти — это переключение недовольства людей на внешнего врага, в данном случае на нас. Эта техника работала восемь лет, работает она и сейчас, будет работать и в будущем.

Так что в данном случае интерес украинской власти, кто бы ни был формально гауляйтером Киева, и интересы их западных хозяев вполне совпадают. Как сказал очень умный человек Борис Джонсон: «До последнего украинца».

Когда-то была поговорка «когда украинец становится умным, он становится русским; когда украинец становится глупым, он становится поляком». Можно добавить, что когда украинец хочет остаться украинцем, он становится мертвым. И это политика украинского государства и политика Запада. Нам от этого ужасно, но мы с этим ничего сделать не можем. Потому что когда сосед собирает грязную радиоактивную бомбу (пока грязную) и говорит, что хочет ее сбросить на вас, приходится, что называется, бить по рукам.