Что такое «колумнистика» и кто такой «колумнист»?

Колумнистика – это довольно редкое явление и дорогое удовольствие. Обзавестись колумнистом может себе позволить только очень сильное, авторитетное и богатое СМИ. Та газета (или теперь – тот сайт), где забота о продажах, о популярности, о трафике – уже ушла на второй план. Где уже можно не думать о том, чтобы каждый квадратный сантиметр газетной площади – работал на привлечение читательского внимания.

Потому что колумнист – в отличие от «обозревателя» и даже от «публициста», автора политической темы – это человек, который на отведенном ему пространстве может писать всё, что ему заблагорассудится. Не сообразуясь ни с актуальностью, ни даже, честно говоря, с цензурой.

Поэтому такой вот независимый говорун в конечном итоге тоже работает на популярность СМИ, на продажи и трафик.

Настоящим колумнистом был Василий Розанов в «Новом времени» Суворина в начале XX века. Таким же был Александр Аронов в «Московском Комсомольце» у Гусева в 1980-90-е (отличная колонка под рубрикой «Поговорим?», где он писал всякую интереснейшую всячину).

Разумеется, колумнистика была невозможна в России до Александра II, равно как в СССР до Горбачева.

Потом стало легче. Помню, как во второй половине 2000-х я работал колумнистом на сайте «Частный Корреспондент» у Ивана Засурского. Я действительно писал всё, что хочу. Но темы мы согласовывали на еженедельных летучках. Я написал примерно 150 колонок – из них отклонена тема только одной. Примерно таков же мой опыт в «Газете.Ру» - тоже из более чем 200 колонок редакция отклонила (опять же на этапе согласования темы) – штуки две, кажется.

Но это не значит, что я был свободен, аки дядя Вася Розанов. Я просто сам прекрасно понимал, где границы моего вольномыслия. Но они были весьма широки и даже порой незаметны.

Иные нынче времена. Очень много запретов, что особенно обидно – неясных, нечетких, но опасных. Новые – фактически, цензурные! – запреты от имени государства множатся буквально с каждым днем.

Вдобавок к государственным регуляциям появилось слишком много обидчивых лиц, организаций и учреждений. Сильна тенденция к обобщению (обсмеял учителя Указкина – оскорбил всех учителей). Увы, нечто подобное я видел в каком-то советском театральном журнале аккурат 1937 года издания. В рецензии говорилось: «Эта сатирическая пьеса осмеивает бюрократов? Да, но дело происходит в советском учреждении. Какими бы они ни были – это советские служащие. И автор их осмеивает. Значит, пьеса антисоветская». Вот такая логика, которая вдруг возродилась и снова процвела как на уровне госцензуры, так и на уровне общественного влияния.

Обидчивых стало даже больше, чем в старое время.

Тогда дело все-таки ограничивалось политикой, экономикой и идеологией («протаскивание чуждых веяний в культуре»). Сейчас к этой могучей тройке припряглись гендер, раса, этнос, конфессия, постколониальность и социальность (о бедных – только с сочувствием и виной, иначе ты социальный дарвинист!). Наверное, есть что-то еще. Или скоро появится.

Понятно, почему колумнист бежит в собственный блог. Эзопов язык тяжел и скучен. Ограничивать себя критикой современных тенденций в собачьих стрижках– еще скучнее.

Но в блоге колонка перестает быть колонкой, ибо она возможна только внутри мощного СМИ, составляя некий лихой контраст со всем остальным его содержанием. Колонка в блоге – это все равно что оперный певец в метро.

Он, конечно, певец. Может быть, даже выдающийся. Но уже не оперный.

В настоящий момент колумнистика в России переживает серьёзнейший кризис. Ведущие колумнисты последних лет, ныне еще здравствующие и не утратившие своего литературного таланта, либо пребывают в какой-то относительной, на мой взгляд, невостребованности — Максим Соколов тому классической пример, либо качество их творчества заметно снизилось. Не буду называть фамилий, они многим хорошо известны.

Отчасти причины этого  — ослабление конкурентной среды.

Смысл колумнистики заключается не в том, чтобы привлекать массы, если брать колумнистику газетную или Интернет-издание, это не блогинг, чья задача заключается в том, чтобы привлекать большое количество читателей. Смысл колонки в том, чтобы удерживать определённый сегмент общественного мнения, выражая его настроения, и соотносить эти настроения с позицией общественных или политических элит. Являться посредником, толмачем, шерпой между элитами и электоратом. Переводить, условно говоря, язык элит на язык улицы и наоборот.

Есть, например, какое-то решение элит или силовых структур, непонятное патриотическим элитам, например, оставить какой-нибудь город, отступить. Здесь на сцену выходит колумнист и говорит, ну, ребят, смотрите, вот это нужно для того-то и для того-то.

Есть и другая сторона: нужно донести голос общественного мнения до лиц, принимающих решения. На сцену опять выходит колумнист и говорит, ребята, вы там немножко заигрались в свои элитные игры и не учитываете настроение людей. Если сдадите город, ваш же избиратель вас не поддержит, это будет большой ошибкой.

Подобная связка, которая может быть только индивидуальной и публичной, и есть задача колумнистики. При этом колумнист не обязательно должен быть влиятельным или массово раскрученным автором. Его популярность и влиятельность — это влиятельность рэпера или массового блоггера.

Самые влиятельные американские колумнисты — Дэвид Игнатиус («Вашингтон Пост») и Томас Фридман («Нью-Йорк Таймс»). Нельзя сказать, что Дэвид Игнатиус самый читаемый автор в Америке, но его мнение имеет большее значение, чем мнение Брюса Спрингстина, потому что он доносит до либерального общественного мнения, на которое ориентируется «Вашингтон Пост», позицию американских спецслужб. И, с другой стороны, до политических элит доносят мнение колумниста, который совсем не пропагандист спецслужб, а именно модератор. Элиты читают его в том числе для того, чтобы понять, не потеряли ли они связь со своим избирателем.

В России сегодня, к сожалению, такая связка, на мой взгляд, не очень выстроена. Именно по той причине, что колумнист подменяется блоггером, а блоггер эффективен именно в роли пропагандиста, от которого нужно лишь литературное мастерство и технический талант. И для блоггера очень важно не выпасть из своей стаи, как говорят, «не зашквариться», чтобы удержать внимание масс. Условно говоря, настоящий колумнист — это офицер большой шахматной партии, блоггер — это не более, чем пешка. Когда нужна массовость, когда общественное поле не сегментировано, никакой нужды в колумнистах-офицерах нет, можно обойтись блоггерами-пешками. Но как только возникает сегментирование поля и жесткая политическая конкуренция, блоггерами не обойтись, нужны люди, обладающие автономией для того, чтобы самостоятельно ориентироваться в условиях полевого сражения и принимать самостоятельные тактические решения. Понятно, что в ситуации разного рода консенсусов — естественных или навязанных — элита не понимает, зачем терпеть такие фигуры, когда можно обойтись раскрученными талантливыми литераторами, собирающими тысячи лайков.

Я думаю, по мере общественной поляризации, по мере усиления политической конкуренции, момент единодушия, которое мы сейчас переживаем, рано или поздно кончится, даже скорее рано, чем поздно. Колумнистика снова возродится, потому что желание удержать свой электорат или желание объяснить ему, что на самом деле хотят элиты, будет требовать не просто примитивных способов мобилизации электората, не только осмысленного разъяснения тех или иных действий в условиях полемики с оппонентами, но также и некоторой обратной связи, причем публично выстраиваемой. Это приведет к тому, что колумнистика, и в том числе газетная, обязательно возродится.