Чего-то экстравагантно-неожиданного в предложении Патрушева нет

Такого рода инициативы всегда возникают в кризисные времена: мы видели огромное количество таковых в 2008-2009 годах. Чего-то экстравагантно-неожиданного в предложении Патрушева нет. Предпринимаются попытки, особенно в нынешних крайне непростых обстоятельствах, определить для самих себя некое понимание, как рубль может выглядеть на международной арене и чем он может быть привлекателен. Видимо, нам придется весьма существенно перекраивать архитектуру своих экспортно-импортных потоков. Понятно, что такие идеи порождены временем и обстоятельствами, в которых мы находимся.

Другое дело, насколько это реалистично, понятно и проработано. И здесь возникают большие и очевидные вопросы. Эта инициатива была озвучена в интервью Патрушева «Российской газете» неделю назад, но какие-то разъяснения в публичном пространстве — что имеется в виду, как это будет сделано, хотя бы общий контур, — отсутствуют. Оценивать жизнеспособность этой идеи крайне сложно в условиях отсутствия необходимого критического минимума деталей. Реанимация «золотого стандарта», в том или ином виде, выглядит в современных экономических условиях несколько искусственной. Это прямой путь к выстраиванию экономических и геополитических блоков по образцу холодной войны. Преждевременно выносить себе такой приговор; надо внимательно смотреть, как будет меняться конфигурация экономических отношений по мере завершения СВО и последующего урегулирования. Здесь есть, над чем поразмышлять.

Кроме того, есть общая закономерность: архитектура международных валютных систем выстраивается вокруг определенных структурных необратимых сдвигов мировой экономики. Мир ушел от золотого стандарта еще в 1970-е годы. Насколько целесообразно возвращаться к нему именно в предлагаемых версиях — вопрос открытый, тем более что деньги развиваются в своих функциях, своем содержании вместе с мировой экономикой. И в условиях, когда более чем в 40 странах сегодня Центральные банки ведут эксперименты по запуску цифровых валют, не вступает ли тяготение к золотому стандарту в противоречие исторической парадигме развития валютно-денежных систем как таковых? Однозначного ответа «за» или «против» я пока не могу дать, потому что отсутствуют необходимые детали этого проекта.

Нам надо будет увеличивать долю обслуживания национальной валюты в наших экспортно-импортных потоках, которые будут перестраиваться. В этом направлении более перспективны предложения и разработки, касающиеся некой новой расчетной единицы для определенного пула партнеров, которые заинтересованы в наших ключевых экспортных товарах.

Здесь есть историческая основа, как создавать такую платежно-расчетную единицу регионального экономического характера. Можно обратиться к опыту создания евро, ведь все 1990-е годы будущий Евросоюз плавал вместе с так называемой «большой валютной змеей» с коридорами колебаний национальных валют вокруг расчетной Европейской валютной единицы (European currency unit). Опыт есть, он завершился созданием второй по значимости в мире резервной валюты. На сегодняшний день по SWIFT доллар занимает 41% от международного платежно-расчетного оборота, евро 37—38%; доллар обыграл евро за последний год.

Если нам делать ставку на повышение роли национальной валюты в обслуживании экспортно-импортных потоков, лучше использовать близкий мировой опыт, который дал успешный результат. У евро огромное количество проблем, но это, повторюсь, вторая мировая резервная валюта.

Концепты двухконтурной системы имеют право на существование как нормальный логический ответ на вызов в кризисные времена. Насколько он технологичен, работоспособен и эффективен — замысел должен быть проверен реализацией. Пока этого нет, оценивать его крайне сложно, но так всегда происходит в кризисных обстоятельствах.

Дальше возникают вопросы обеспечения товаров валютными ценностями. А какими валютами? Если не доллары и не евро, то юани, которые не конвертируются? Или будем считать энергетическую эффективность в килоджоулях, баррелях нефти, тысячах кубометров газа и тоннах угля? Это не очень понятно, нет ответов на эти вопросы.

В 1980—1990-х годах были международные проекты глобальной расчетной единицы, основанной на корзинах национальных энергопотреблений, рассчитывавшихся по физическим законам, но это оказалось достаточно сложно сделать, и от данной идеи отказались.

Имея в виду разработки, предложенные секретарем Совета безопасности как адекватную реакцию на вызовы, стоит дождаться существенной оценки подробностей. Из того, что сегодня предлагается, думается, стоило бы всерьез сосредоточить усилия на проработке идеи новой платежно-расчетной единицы для основных экспортно-импортных партнеров Российской Федерации, включая страны Евразийского экономического союза, отдельных стран Большой Азии, куда сейчас идут потоки наших жидких углеводородов, с тем, чтобы на этой основе уже влиять на формирование новой архитектуры международной валютной системы, которая сложится в течение ближайших 10—15 лет.

Эта мировая финансовая тележка уже поехала. Еще в 2010 году, но скорость с каждым годом нарастает. Думаю, что к 2030 году мы увидим прообраз новой архитектуры, и в нее может вписаться региональная платежно-расчетная единица, которую предлагают коллеги из ЦМАКП и Института народного хозяйства и прогнозирования и ряд других экономических команд.