Арктическая наука всегда была интернациональна. С момента появления первых рабочих групп, которые потом оформились в качестве официальных органов Арктического совета в 1996 году, наши партнеры-соседи по Арктике декларировали Заполярье как территорию мира и диалога. Были совместные экспедиции, исследования, научные работы. Закат такой концепции стал ощущаться за несколько лет до начала Россией специальной военной операции (СВО).

Это касалось сокращения финансирования совместных проектов, более пристального внимания ко всему, что связано с Россией, ужесточением формальных процедур. После февраля 2022 года весь отечественный научный мир накрыла волна отмены всего русского. Началось все с одномоментного сворачивания любых проектов, в котором фигурировала Россия.

Далее началась «охота на ведьм»: любых иностранных исследователей, которых стали подозревать в осуществлении контактов с российскими научными и экспертными институтами стали подвергать обструкции. Пошли и увольнения тех иностранных ученых, которые продолжили поддерживать тонкий ручеек неофициальных контактов. Один из университетов Финляндии уволил финна-профессора за участие в российских экспертных обсуждениях вопросов устойчивого развития Арктического региона.

Все это формирует атмосферу «железного занавеса», только опускается он с другой стороны границы – это со стороны западного мира. И тут же следуют обвинения в адрес России, что, дескать, западные ученые перестали получать данные, которые ранее получали в рамках единого научного информационного поля  и совместных проектов. К сожалению, эти политически окрашенные заявления не касаются научной среды, в которой все прекрасно, но молчаливо, осознают ситуацию. Такие заявления направлены на широкую аудиторию западных стран с целью продемонстрировать еще одну грань bloody russians (кровавых русских).

Несмотря на все обвинения, Россия усиливает исследовательские проекты в Арктике. Самостоятельно и с привлечением ученых из дружественных стран. Формируется государственная система фонового мониторинга многолетнемерзлых грунтов («вечной» мерзлоты), продолжается проектирование международной научной станции «Снежинка», разрабатываются проекты модернизации станций гидрометеонаблюдений в высоких широтах, строятся новые научно-исследовательские суда. Словом, никто не собирается останавливаться, и российские ученые продолжают делать свое дело.

НАТО заявило о том, что Россия перестала делиться сведениями об изменении климата в Арктике, но и в этом случае происходит банальная подмена понятий и фактов. После начала специальной военной операции научное сотрудничество в арктической зоне было практически прекращено. Учёным из стран, которые поддержали НАТО в конфликте на Украине, запретили участвовать в научных мероприятиях, проходящих в России, многие за это были даже наказаны. Более того, вообще прекратилась деятельность Арктического совета, в котором в то время Россия председательствовала. Таким образом, любые научные данные России передавать было просто некому.

Никакого научного взаимодействия в арктической зоне сейчас не существует, и это была позиция членов Арктического совета. Такая ситуация, безусловно, не является нормальной, но огульно обвинять Россию в этом нельзя. Обвинения со стороны Запада – это попытка опять переложить все проблемы с больной головы на здоровую и обвинить Россию в том, что она поступает не так, как хотелось бы нашим геополитическим противникам.

Ко всему прочему, те данные, которые сейчас не получает Запад, не являются критичными. Речь идет о данных 21 точки, а всего таких точек 90. Без них вполне можно моделировать любые изменения, тем более, с учётом тех огромных возможностей, которые имеют другие страны с точки зрения информационных ресурсов, те же США и их союзники в Арктике.

Поэтому пресс-секретарь МИДа Мария Захарова верно обвинила наших оппонентов в том, что они сами создали подобные условия. Россия не скрывает данные, но мы не видим возможности, как их передавать. К тому же эта дорога должна быть двусторонним движением. Если от нас хотят получать какие-то данные по Арктике, то, соответственно, такие же данные должны предоставляться и нам.

Россией накоплены вообще огромные сведения по Арктике, начиная с экспедиции Папанина «Северный полюс-1», экспедиции Черевичного и многих других. Нами накоплен огромный материал и по климатическим изменениям, и по ледовой обстановке, и по течениям, вплоть до того, что находится на дне в различных местах и на различных островах. Этот архив данных имеет огромную ценность. И, конечно же, он будет нами использован для того, чтобы изучать и исследовать арктическую зону, применять все это на практике.

Напомню, что не Российская Федерация была инициатором разрыва отношений по сотрудничеству в Арктике, Россия всегда открыта для взаимодействия. И возможность, компетенция, умение работать в партнёрстве – это одна из отличительных черт внешней политики нашей страны.

Действительно, России принадлежит 52% арктического шельфа, мы обладаем самой протяжённой сухопутной границей в Арктике (более 22 тыс км), а из 61 крупного углеводородного арктического месторождения 43 принадлежат России. К тому же у нас самая большая численность арктического населения – 2,5 млн человека из 4,5 всего населения Арктики. Очевидно, что Российская Федерация обладает значительным массивом данных для любых исследований. Но уход наших иностранных партнёров из российских проектов, отказ сотрудничать с нами и попытка продолжить работу Арктического совета без Российской Федерации – все это действия наших западных коллег. Конечно, теперь они могут сталкиваться с определённой нехваткой данных, но этот дефицит был вызван ими же.

Невозможно просто исключить Россию из Арктики, Российская Федерация обладает «контрольным пакетом» в регионе. И довольно странно, что теперь Запад обеспокоен тем, что им не хватает данных для исследований, когда сам пошел на разрыв каких-либо отношений с Россией.

Арктика всегда была территорией сотрудничества, поскольку ряд вопросов региона можно решить только сообща. Во-первых, это исследования по изменению климата, поскольку смена климата в Арктике напрямую влияет на климат планеты в целом. Именно в арктической зоне сходятся воздушные потоки с континентов, и эти исследования помогали бороться с тем самым пресловутым углеродным следом.

Во-вторых, активно развивалось сотрудничество и в сфере аварийного реагирования и спасения на море, поскольку Арктика – регион, где обязательно нужно действовать вместе, а не конфликтовать.

В-третьих, освоение богатейших природных ресурсов на шельфе Арктики: это и углеводороды (жидкие и твёрдые), полезные ископаемые во всех их видах, алмазы, редкоземельные металлы, платина, золото, сурьма и так далее.

Разумеется, западные коллеги испытывают нехватку данных по Арктике, и привести это может к погрешностям в их исследованиях, а также к отсутствию надёжного партнёра, с которым они могли бы продуктивно работать, будь все по-другому.