Результат тех переговоров, которые прошли вчера, не нулевой. В нынешней ситуации сама заявленная готовность к продолжению переговоров обеими сторонами – это уже результат. Да и по заявлениям сторон видно, что эту готовность они хотели подчеркнуть.

Но, на мой взгляд, пока еще не созрела почва, чтобы эти переговоры закончились договоренностями. Для того чтобы оценить, так ли это, – нужно посмотреть на позиции сторон.

С точки зрения Украины, пока способность к организованному сопротивлению и возможность сражаться не иссякла, хотя, возможно, она уже на исходе.

Со стороны России военно-политические цели операции еще не достигнуты. При этом основная часть цены уже заплачена – это и политическая цена (глубокая политическая изоляция); это и экономическая цена (максимальный санкционный режим); и не исключено, что даже большая часть военной цены уже заплачена, хотя точнее об этом скажут военные эксперты.

Остановка спецоперации России прямо сейчас эту совокупную цену для нашего государства не снизит, поэтому, скорее всего, можно ожидать ее продолжения. Но до каких результатов – вопрос сложный.

Если укрупнено реконструировать картину исходя из того, что мы видим и слышим, программа максимум – демонтаж и переустройство всей украинской государственности.

Программа минимум – корректировка границ, которая бы обеспечила безопасность Донбасса, Крыма и приграничных территорий на длительную перспективу.

Судя по тому, что сейчас звучит в информационном поле, последнее более вероятно. Пресс-секретарь президента Дмитрий Песков недавно говорил об отсутствии планов проводить выборы на Украине и о признании Владимира Зеленского легитимным президентом.

Но для обеих этих программ военная составляющая не так уж и сильно отличается. Необходим разгром значительной части вооруженных сил противника, и в первую очередь, их группировки на Донбассе как наиболее крупной, имеющей глубоко эшелонированную оборону, подготовленной и многочисленной. Сколько времени это займет, вернее скажут военные эксперты, но сопоставимым для масштаба примером может послужить Ирак. У Соединенных Штатов официальная фаза операции заняла около полутора месяцев. Я в данном случае не берусь прогнозировать длительность операции, а просто привожу шкалу для оценки операций такого масштаба.

В любом случае, для создания даже минимальных предпосылок к результативным переговорам армии нужно время. От того, сумеет ли власть и общество обеспечить ей этот ресурс, зависит очень многое. В том числе наше стратегическое положение в позиционном конфликте с западным миром на долгие годы вперед.

В ужасной (по происхождению, ходу и любым мыслимым результатам) «военной операции» в Украине наступил роковой переломный момент. Выбор очевиден: продолжать бойню до последнего упора, или решительно повернуть к переговорам.

Первый раунд переговоров между государственными делегациями России и Украины состоялся на белорусской территории. Второй раунд намечен на границе Польши и Белоруссии.

С обеих сторон предъявлены  максимальные переговорные позиции. При взаимном упорстве это тупик. Обе стороны, похоже, пока что рассчитывают на то, что их позиции улучшатся на земле, и потому станут весомее за столом. Это типовая психологическая ловушка, которая блокирует движение к разумному компромиссу.

Последнее слово – ключевое. Ибо от участников конфликта опять звучит проклятая дьявольщина: «Мир только на наших условиях». Ранее эта химера уже заблокировала все миротворческие усилия по конфликту в Украине в 2014-2022 годах. Она погубила пресловутые «Минские соглашения», которые отсюда, из нынешней реальности, уже выглядят  романтическим эпосом.

Любая односторонняя победа, закреплённая силовым диктатом, – это часовая бомба, чреватая неизбежным повторением войны в будущем. «Побеждённый» начнёт  готовиться к реваншу на следующий день после формального наступления мира. Уберечь от рецидива войны способна одна альтернатива – разумный компромисс относительно базовой причины конфликта.

Самостоятельно выработать и согласовать формулу такого компромисса стороны конфликта обычно не могут. С каждым днём военных действий, умножающим потери, происходит возгонка внутреннего радикализма, который политическое руководство не может сдерживать и вынуждено возглавлять. Это предельно сужает лидерам  коридор для маневра, вынуждает снова и снова искать дополнительных аргументов на поле боя.

Поворот от военных действий к переговорам (без явного истощения и поражения одной из сторон) требует подключения международных посредников и гарантов.

Сегодня остро необходима европейская миротворческая инициатива. Логичнее всего, чтобы такая инициатива исходила от Германии и Франции. Эти державы способствовали появлению в 2014-2015 годах «Минских соглашений», которые восемь лет удерживали конфликт на Донбассе в границах «малой интенсивности». Но настоять на реализации «минского компромисса» международные посредники не смогли. Пора заменить компромисс, который рухнул, чем-то более прочным.

Контуры компромисса ясны из программных заявлений. Москва не может согласиться на меньшее, чем внеблоковый и нейтральный статус Украины, отказ от размещения на её территории любых военных структур, создающих угрозу России. Вопрос о том, как  закрепить правовой статус  Донбасса, допускает разные варианты, с учётом всех новых обстоятельств, возникших после 2015 года.

Две эти темы вполне посильны для добросовестного диалога и разумного компромиссного урегулирования.

Позиция Евросоюза все еще выглядит странной: фактически происходит втягивание ЕС в войну только пока без прямого участия на поле боя. Всё остальное, вплоть до поставок оружия и боеприпасов прямо на фронт, уже присутствует.

Тут есть тонкие грани, известные конфликтологам. Волна всевозможных санкций и психологического давления на население России имеет свои пределы. После первых шоковых дней происходит «насыщение ужасом», затем врастание в новую реальность, а потом – «упорство отчаяния». И это упорство укореняет войну, ибо чего-то «лучшего» можно добиться только силой.

Пока военные действия не набрали чудовищную инерцию, пока ситуация не деградировала до предела, за которым «иного выхода больше нет», нужно поворачивать к миру.