Вопрос о будущем российского космоса сложный. Одно дело, что технологически мы можем вести активную космическую деятельность. 11 апреля состоялся пуск первой ракеты-носителя «Ангара-А5» с космодрома Восточный, который откроет летно-конструкторские испытания космического ракетного комплекса «Амур» с ракетами-носителями тяжелого класса «Ангара».

Россия делает ракеты и космические корабли, если говорить о пилотируемой космонавтике, которая и является моей специализацией. Но пока непонятно, насколько это может быть востребовано на рынке. Конечно, себя Россия обеспечит, мы ждём новый пилотируемый космический корабль, и это тоже интересный проект. Но насколько страна сможет на этом зарабатывать, пока остается открытым вопросом. Ведь сейчас внешний космический рынок практически весь держат американцы.

Теоретически есть надежда на то, что российский частный бизнес сориентируется по внешнему рынку. Но остается вопрос, будут ли иностранцы инвестировать в частный российский бизнес пилотируемых космических услуг. Сейчас к нам не выстраиваются в очередь космические туристы, но, возможно, в ближайшие пару лет ситуация изменится. Очередь космических туристов стоит пока к США, в этом смысле идёт конкуренция.

Когда-то мы были родоначальниками космического туризма. Теперь, очевидно, перехватывается инициативы в бизнесе туристических полётов. Поэтому есть над чем работать и инженерам, и начальникам и, конечно, маркетологам. Надо лоббировать интересы отрасли, как делает это любой серьёзный бизнес на всех уровнях. Но в связи с санкционной политикой очень сложно прогнозировать будущее космического туризма в России.

Главное же, что космическая промышленность страны сохраняется и будет развиваться. Но необходимо подумать над тем, чтобы действительно раскрывать российский потенциал пилотируемой и непилотируемой космонавтики за счёт частных инициатив, компаний и инвесторов, в том числе и зарубежных, чтобы заниматься нашей космонавтикой не только на территории России.

Отношение Роскосмоса к такого рода проектам не очень очевидно, но мы надеемся и на инициативу Роскосмоса, потому что без корпорации пока еще сложно работать. В США частные компании плотно работают с заказчиками из NASA, например. И энтузиастов-предпринимателей космической отрасли в России много, но им очень сложно. Если же им помогать на различных уровнях властных структур, это было бы очень полезно для нашей страны.

Вместе с другими космонавтами я очень часто езжу по городам России на встречи с людьми. Народ, как говорится, всегда нас поддерживает, гордится и ждёт масштабных проектов. То есть если встанет вопрос о выделении средств на космические проекты, внутри страны это не вызовет недоумения, потому что люди горячо поддерживают развитие космической индустрии.

Россияне гордятся нашей космонавтикой, поэтому это очень хорошее направление развития нашей страны. Главное, чтобы были действительно масштабные космические проекты – лунные, инопланетные, пора уже уходить дальше от орбиты. Люди хотели бы, чтобы наша страна была настоящим лидером в освоении космического пространства.

Сегодня звучит и множество разговоров про идеологию и философию,  которые подошли бы нашей стране, ведь обычно нарративы приходят извне: коммунизм, демократия. В этой связи я хотел бы обратить внимание на русский космизм. Космистами были и К.Э. Циолковский, и В.И. Вернадский, и А.А. Чижевский, и многие другие. Думаю, что россияне с удовольствием поддержали бы развитие этой философии, если бы ее перенесли в политическую плоскость.

Это, действительно, та самая русская основа, которая сейчас востребована. Русский космизм с его верой в мощь разума, предвосхитил многие научные подходы, в частности, современный антропный принцип: мир не был бы таким, каков он есть, если бы в нем не было наблюдателя – чувствующих и мыслящих существ. Космизм предложил особый метод мышления: существуют знания, к которым мы приходим не в процессе размышления, не под контролем сознания и воли, а помимо воли, в процессе совместного выживания с другими людьми. Так выражена планетарная надежда всеобщего братства, «родства» людей, преемственности поколений, сплоченных «общим делом» для решения жизненно важных задач, идеи нравственной ответственности, бережного отношения человека к природе.

И сегодня, когда идет поиск основ, стоит подумать о том, чтобы возвратиться к основе русского космизма. Это было бы интересно не только столичным регионам, но и национальным республикам – Башкирия, Татарстан, Поволжье, Кавказ, Алтай. Я часто бываю в этих местах и вижу, как космос вдохновляет, причем это касается и молодежи, и взрослых людей. В философии космизма много созидательного, она затрагивает и экологию, и космонавтику, и науку, и многое другое, что очень интересно и важно людям России.

Россия, несомненно, еще надолго остается крупной космической державой, но вот с лидерством мы рискуем распрощаться. Ключевые проекты современной космонавтики – массированные спутниковые группировки, орбитальные производства и поселения, промышленное освоение Луны – реализуются США и Китаем с большим опережением.

Запустив мотор частной космонавтики и инвестиций, они перешли на «вторую космическую скорость», производя новые мощные перспективные решения. Имея огромный технологический задел и лидерскую инженерную школу, мы не имеем современных моделей управления развитием и крупными проектами. Оставшись в ХХ веке в управленческой школе, мы рискуем остаться там же и в космических возможностях.

Что ключевое в современной модели управления? Венчурный, «проектно-конкурентный» подход. Сотни и даже уже тысячи компаний предлагают альтернативные решения, и лишь десятки из них получают частное финансирование – доказав, что они лучшие не скучающему «совету экспертов», и не чиновнику, склонному делать преференции «кому надо», а инвесторам, которые сами отвечают за свои деньги. Хочешь следующий раунд – покажи результат, и быстрее конкурентов.

Постоянная гонка, постоянная ответственность, и при этом творческая и техническая свобода – никаких толп проверяющих и комиссий. Это сочетание инструментов позволило не только Илону Маску, но еще десятку компаний попасть в высшую космическую лигу за 10-15 лет, начав разработки с нуля. В бюрократических монстрах такие сроки невозможны.

И главное, что успех привлекает и новые компании, и новых инвесторов, индустрия растет в целом как на дрожжах. В России всегда инженерные технологии ставили выше технологий управления и финансов – и сейчас мы за это расплачиваемся отставанием.

Перспективы российской космонавтики в настоящий момент во многом схожи с перспективами советской космонавтики. Главная задача – это выступать витриной достижений в данном случае уже путинского режима. Поэтому многие вещи, которые не нужны для практического применения, например, пилотируемая космонавтика или полёты на Луну автоматических межпланетных станций, все равно будут реализовываться Роскосмосом просто потому, что это показатель высокого уровня развития космонавтики и, соответственно, высокого уровня развития экономики, технического потенциала страны. Поэтому Роскосмос будет финансироваться государством в достаточной степени, чтобы, как минимум, сохранять свои сегодняшние возможности.

Вчера запустили ракету «Ангара-А5» с космодрома Восточный, и это даже некоторое расширение возможностей, по крайней мере, возможности запускать тяжёлую полезную нагрузку со своей территории. Ранее Роскосмос мог это делать, но с территории Казахстана, с космодрома Байконур. Мы видим, что государство готово вкладываться в космонавтику, даже несмотря на то, что, казалось бы, сейчас есть масса других задач, которые также требуют финансирования.

В дальнейшем, текущий уровень российской космонавтики будет поддерживаться, несмотря на состояние экономики, техники и науки просто потому, что это важный показатель. Именно с политической точки зрения российская космонавтика показывает высокий уровень развития технологий и достижений государства. Но на этом всё.

Сегодня практически все международные партнёры, за исключением Международной космической станции, откололись от России. У Роскосмоса больше нет коммерческих заказов, потому что большая часть таких заказчиков поступала из западных стран. Ни у Роскосмоса, и у РАН практически нет и новых совместных международных проектов, связанных с исследованием космоса, подобных тому, что было ранее на марсоходе «Curiosity» и в проекте «ЭкзоМарс». «Curiosity» был совместным проектом с американцами, «ЭкзоМарс» – с европейцами. Сейчас «ЭкзоМарс» расторгнут, а другой проект сотрудничества с Германией – «Спектр-РГ» (космическая обсерватория) – заморожен на неопределенный срок. Новых проектов и даже новых договорённостей такого рода пока нет.

Только с Индией сегодня существует один небольшой проект по исследованию Венеры, но он не идет ни в какое сравнение с той интенсивностью международного сотрудничества в космосе, которое было у Роскосмоса в предыдущее десятилетие. И это, конечно, сильно ограничивает его возможности и в коммерческом, и в научном плане.

Но, как я уже сказал, потребность государства в том, чтобы Роскосмос продолжал летать, как минимум, на том уровне, который достигнут сегодня, есть, и поэтому этот уровень будет поддерживаться. Может быть, какие-то средства найдутся и на развитие новых ракет или новых спутников. Безусловно, Роскосмос будет обслуживать интересы не только пропагандистского плана, но и решать прикладные задачи: метеоспутники, спутники для наблюдения Земли, навигационные спутники, спутники связи. Все это Роскосмос делал и будет делать, хотя возникли серьёзные проблемы с доступом к электронным компонентам, но корпорация будет перестраиваться, переходить на китайские компоненты и другие, которые сумеют найти.

В любом случае эти направления будут развиваться, хотя, конечно, коммерческих доходов в ближайшее время не ожидается.