«Наши» — это движение молодежное, имевшее своей целью противодействие «оранжевому» сценарию. Движение довольно узконаправленное и в своих руках обнимающее не всю молодежь, а небольшую ее часть. «Движение первых» — это объединение детей и молодежи. То есть, это и не пионерия, ведь пионерия все же исключительно детское движение. Для молодежи же предназначался комсомол.

Таким образом, «Движение первых» — это и не «Наши», и не «пионерия». Это объединение детей и молодежи вокруг созидательных ценностей и любви к своему Отечеству. Работа в сферах сохранения исторической памяти, науке, технологиях, труде и спорте, экологии и т. д. — вот основные направления деятельности Движения. Иными словами, мы говорим о патриотическом объединении, которое ведет молодого человека с периода детства и вплоть до взрослого возраста.

Это очень амбициозно и очень востребовано. Уверен, что многие из тех, кто всегда ратовал за создание общероссийского молодежного движения, как, например, я, готовы будут приложить свои усилия для развития этого нового Движения.

Мы живем в настолько турбулентные времена, что с уверенностью судить о чем-то достаточно сложно. Мы периодически слышим, что конфликт на Украине по своему военному формату непохож напрямую на то, что было раньше, и приходится заново что-то изобретать. Политические, дипломатические отношения совмещают в себе такие парадоксальные элементы, которых раньше не было. Поэтому с уверенностью говорить, что какая-то инициатива повторит что-то, что мы видели раньше, мне кажется, достаточно сложно.

Духовные практики христианства видят две опасности для человека: слишком доверять памяти и слишком доверять воображению. К сожалению, большая часть нашей аналитики строится либо на повторении никаких каких-то исторических примеров, либо на фантазиях.

Мне не кажется, что «Движение первых» будет чем-то вроде пионерии, и мне не кажется, что это будут новые «Наши».

Если говорить про пионерию, это изначально было копирование опыта скаутов, а опыт скаутов был укоренен опять-таки, с одной стороны, в христианской культуре, с другой стороны, в колониальной политике сначала Британии, потом США. В общем-то, пионеры изначально формировались в России тоже внутри колонизаторского пафоса, потому что большевики колонизировали Россию, какой она была на тот момент, а потом уже оказались встроенными в госструктуру. Во второй половине XX века в Советском Союзе не было бы пионеров, если бы параллельно с этим не существовало бы комсомольцев, а потом партии как социального лифта.

В этом плане движение «Наши» погибло именно из-за того, что оно не смогло встроиться внутрь госсистемы и госструктур. Напрямую они не конфликтовали с тем, что происходило вокруг, они были просто неким социальным институтом, и как социальный институт это движение вполне состоялось. Мы видим, что успешные комиссары встроились в реальность сегодняшнего дня, причем не только в российскую, но и международную. Братья Якеменко, в первую очередь Василий, могут быть с собой довольны. Они создали свою социальную институцию не хуже, чем какой-нибудь университет «Синергия», например. Они не стали какой-то военизированной политической силой, так они изначально ни с кем не конфликтовали, но и не оказались встроены в систему государственного управления.

Если говорить про новое движение, я бы, скорее, вспомнил про практику с нормативами ГТО.

У нас много лет существует российское движение ГТО, которое тоже, разумеется, заимствовано из советского исторического опыта, причем имеет разветвленную сеть региональных представительств, расписанные нормативы для мужчин и для женщин всех возрастов, начиная от подросткового и заканчивая уже глубокой старостью, для людей с ограниченным возможностями, и так далее. При этом, если присмотреться, в основном, движение ГТО существует как развлекалочка для тех, кто уже как-то интегрирован со спортом. Именно как федеральная и, можно сказать, отчасти народная история это срабатывает только на школьниках, потому что задача нормативов ГТО дать дополнительные баллы при поступлении в вузы. Школьники искренне бегают, прыгают, ныряют, делая все, что надо по нормативам ГТО, параллельно, по всей видимости, проникаясь каким-нибудь физкультурным духом.

Если инициатива «Движения первых» будет пытаться реставрировать пионерию без советского строя и руководящей роли партии, то ничего не выйдет. Лучше будет, если новое движение возьмет на вооружение опыт ГТО и попытается перетащить его в сферу, с одной стороны, определенного социального строительства, а с другой стороны, найдет рецепт, почему люди должны практиковать ГТО, когда они уже поступили в университет. Периодически Путин заговаривает о том, что те, кто показывает хорошие нормативы, могут что-то сэкономить на страховке, едва ли не прибавку к пенсии получать и прочее. При таким подходе это движение может состояться.

Другое дело, какое время понадобится для подобного строительства. Я, например, помню, как во времена правления Дмитрия Медведева очень много рассказывали про инновации, проводили форумы, съезды, на которых я присутствовал; говорили, в том числе, что инновации проникнут в систему Министерства обороны. Примерно в то же самое время в Иране запускали производство беспилотных летательных аппаратов. Я не слышал, что в Иране этому предшествовал какой-нибудь симпозиум про инновации. В итоге, сегодня Россия пытается активно перенять как минимум иранский опыт.

У нас сменилась конъюнктура, сменилась риторика, поменялось практически все. Такое строительство молодежного движения гипотетически возможно и даже адаптировано под запросы и реалии сегодняшнего дня, но оно требует времени и последовательного политического климата. Будет он у нас или нет, я не знаю.

Нас учили в детстве, что пионер — значит первый, пионер это и есть первый. Это движение о том, чтобы человек старался быть лучше, старался быть умнее, талантливее, хотел научиться чему-то новому. Быть первым — это значит стараться, значит учиться, это то, чему и нужно учить наших любимых детей.

Отлично, что такие движения существуют. Может быть, «Движение первых» будет такое одно, а, может быть, их будет несколько. То, что они есть, это уже здорово, и я всячески это поддерживаю.

Конечно, «Движение первых» – это никакая не пионерия. Пионеры были не просто каким-то движением, это была всесоюзная организация с мощнейшим теоретическим и идеологическим фундаментом, детище Коммунистической партии, которая была включена в полную линейку воспитания, разработанную советской властью: октябренок, пионер, комсомолец, коммунист. Это была абсолютно четкая и ясная структура для даже самых маленьких граждан страны.

Движение «Наши» было хоть и с общественно-политическим уклоном и больше молодежное (дети там не участвовали практически), судьба его известна: сейчас уже такого движения нет.

В принципе, мы приветствуем определенную централизацию, чтобы инфраструктура работала на молодежь: были дома молодежи, дома культуры, дворцы пионеров привели в порядок: чтобы там не офисы были, а они служили как раз для молодежи и детских структур. Но у меня лично есть опасения, что те организации, которые войдут в движение, просто потеряют свою самоидентичность, свою изюминку.

Вроде бы до этого создавали Российское движение школьников, Юнармию, и они сейчас должны войти в это общее движение. Как дальше они будут себя идентифицировать, это, собственно говоря, большой вопрос, чтобы не получилось так, что это новое движение просто расплодит бюрократию на местах, появятся новые чиновники, взрослые дядечки, которые будут указывать сверху, как и что делать. Этого, конечно, быть не должно.

Пионерия реально существует, она есть при Коммунистической партии Российской Федерации, носит имя своего основателя, как и должно быть, — Владимира Ильича Ленина, и других пионерий быть не может: она либо красногалстучная с понятным идеологическим оттенком, либо нужно называться по-другому.

«Движение первых» — неплохое название. Но в этой части есть определенная тревога. Понятно, что движение будет массовое, понятно, что сейчас в школах возьмут под козырек. Но мы не чувствуем никакого идеологического фундамента под этим. Чем они будут заниматься, как это движение будет объединять молодежь, на фоне чего? Субботник сделать, гимн спеть, флешмобы провести – это можно и без миллионной организации сделать; у нас волонтеры и добровольцы есть.

Это проблема государства и государственный вопрос. У нас общество не объединено какой-то общей целью и очень разрозненно. Особенно в молодежной среде серьезно присутствует индивидуализм, рыночные отношения между людьми, превалирует личная выгода, потому что молодежь продолжают так воспитывать. При всех тех вроде бы высокопарных словах молодежь, к сожалению, продолжают воспитывать как потребителей, и движение, на мой взгляд, эту проблему не решит.

Корень всего этого намного глубже. Нужно возвращать воспитательную функцию в образовательных учреждениях, нужно уходить от либерализма в образовании. Образование не должно быть услугой, как, в принципе, и другие социальные направления, потому что «услуга» и даже «доступная» — это тоже неправильно. Доступная не значит бесплатная.

У молодежи должно быть полное понимание, какие у нее есть гарантии будущего. Федеральный закон о молодежи будет, на мой взгляд, однозначно переписан: скорее всего, в него внесут столько поправок, что фактически это уже будет новый закон. Но это и правильно. В нынешнем формате в нем нет никаких гарантий молодежи. Нет понимания, что государство хочет от молодежи получить и что за это будет. Движение, к сожалению, этот вопрос также не решит.

Да, сегодня молодежь знает слова гимна, знает флаг, портрет президента; они музеям помогают, пожилым людям. Это хорошо всё. Но это добровольческая волонтерская деятельность, на ней серьезную структуру не выстроишь.

Должны быть фундаментальные опоры и серьезное понимание вопроса, тогда будет отдача. Что от этого изменится, если просто сейчас в школе, в институте всех запишут в новое «Движение первых»? А если государство даст четкие гарантии, четкое понимание, определит роль каждого молодого человека в обществе, тогда другое дело, тогда и отдача будет.