Ментально Россия всегда готова к автаркии. Еще в раннем средневековье мы находились на полном самообеспечении. Огромное количество монастырей по всей Московии обеспечивали себя сами всем необходимым. Модель автаркии, то есть независимости от внешних поставщиков, была очень востребована.

Логично, что подобную модель экономического поведения на протяжении десятилетий практиковал и СССР.

Это было в крови системы ценностей, парадигме понимания русского человека. Лишь в последние десятилетия существования Советского Союза модель дала сбой. Это произошло не по причине засилья иностранной жвачки и джинсов, а потому что наша внутренняя промышленность не сумела уверенно перестроиться на выпуск товаров народного потребления.

В СССР приоритет отдавался производству товаров группы А, т.е. средств самого производства. Производство группы Б, особенно после того как Н.С. Хрущев ликвидировал кооперативы, обеспечивающие население товарами народного потребления, либо было не самым качественным, либо ушло в подполье – теневой сектор расплодившихся цеховиков.

Вернуться к модели автаркии будет непросто. Но очевидно, что по аналогии с Китаем, мы достаточно быстро сможем переориентировать свою психологию на внутреннее производство качественных товаров народного потребления.

Психологический фактор первый и главный в любой экономике, но помимо него очень важно учитывать фактор открытых границ России. Экономические границы Китая закрыты на замок. Не зря китайские такси – это машины исключительно китайского производства, также как и в Корее. Только в России, при том что у нас есть достаточное количество собственных производителей, государство смотрело сквозь пальцы на то, что многочисленные таксопарки работают на иностранных машинах, вместо того, чтобы обязать их закупать продукцию исключительно ВАЗ, которая нисколько не хуже тех моделей, которые превалируют сегодня. Конечно, есть премиальный сегмент, но массовый сегмент спокойно может обойтись машинами российского производства.

Что касается продукции повседневной необходимости, в первую очередь, продовольствия, то здесь стоит учесть, что бананы мы вряд ли сможем вырастить по объективным причинам, а вот все остальное нам вполне по силам. В России избыточное количество электроэнергии, которое легко трансформируется в тепловую энергию. Мы можем наладить круглогодичный выпуск тех же помидоров, огурцов, а также другой продукции, которую мы десятилетиями закупаем в Турции и других странах, преимущественно СНГ.

При должной психологической переориентации социума, при введении протекционистских мер, в первую очередь, межтарифного и таможенного регулирования, а также при государственной политике поддержки производителей товаров народного потребления, в течение года-двух Россия сможет перестроиться на модель автаркии по ключевым продуктам.

Есть моменты, которые мы не потянем по объективным причинам, нужно будет искать выход из ситуации, при этом универсальных рецептов нет и быть не может. Но что касается ключевых позиций для рядового потребителя, то для этого у России есть все возможности.

Автаркия – это абстракция, она никогда не бывает ни стопроцентной, ни нулевой. Я еще помню автаркию СССР, и по сравнению с ней Россия гораздо больше интегрирована в мировую экономику, в мировую финансовую систему, в модель потребления, свойственную среднеразвитым странам.

Поэтому чем сильнее мы откатимся к автаркии, тем тяжелее будут последствия и ее восприятие обществом.

Изоляцию России от мировых рынков нужно рассматривать в нескольких плоскостях: по товарам и услугам, которые теперь будут нам недоступны, а также по реакции на это, с одной стороны, экономики и бизнеса, с другой стороны, общества.

Мне трудно оценить последствия закрытия финансовой системы, это дело экономистов и финансистов, но уже ясно, что все это очень серьезно. По меркам передовых стран российская финансовая система относительно малоразвита, но все же развита достаточно. Подобная закрытость сильно ударит по ней. Если у СССР был неконвертируемый рубль и очень жесткий контроль, то сейчас такая модель просто невозможна. Как отреагирует финансовая система, также предсказать сложно.

Неизвестно и будущее наших основных экспортных отраслей, какие из них будут закрыты, а какие останутся. Рынок углеводородов (в меньшей степени угля) пока еще под вопросом. Ни импортеры, ни Россия абсолютно не заинтересованы в его закрытии. Для России это – основные статьи ее экспорта, не слишком выгодно это и западным потребителям российского сырья.  Запад мог бы его заместить (нефть – легче, газ – труднее), но такое замещение обойдется ему очень недешево. Повторения 1973 г., когда против Запада арабские страны ввели нефтяное эмбарго, не будет, мировой рынок нефти теперь гораздо более гибкий. Но цены пойдут вверх. Для западных стран это всегда неприятно, а в период, когда высокая инфляция, неприятно втройне.

Допустим, что Россия продолжит продавать нефть и газ, получая за это валютную выручку. Но будет ли Запад готов также поставлять нам технологии для нефтегазовой отрасли? Сейчас наша топливная отрасль от них зависит гораздо больше, чем в советский период.

Трудно давать прогнозы и относительно остальных рынков.  Разные отрасли в разной степени зависят от импортных комплектующих. Ясно, что высокотехнологичная продукция закроется. Это очень плохое явление, но, скорее, не для сегодняшней, а для завтрашней экономики: перекрываются многие перспективы развития. Совершенно очевидно сейчас то, что экономические последствия автаркии очень серьезны для одних направлений уже теперь, для других – в перспективе.

Конечно, каким-то образом Россия сможет выдержать автаркию, но это настолько перекроет все ее перспективы и уронит экономику, а вслед за ней и уровень жизни, что последствий у подобного не может не быть.

Реакция общества также последует, но она будет разной в различных социальных слоях. Граждане с низким доходом будут потреблять то же, что и сегодня, а это, в основном, дешевые китайские потребительские товары. Люди будут беднее и не будут этим довольны. Их модель потребления может немного скукожиться количественно, но качественно не изменится.

Чем выше же граждане по социальной и имущественной лестнице, тем больше их привычка к импорту. Причем, особо подчеркну, что речь идет не о хамоне и пармезане и не о брендовых костюмах. Речь идет, например, о качественных лекарствах, о качественном корме для животных, которые зачастую просто не могут обойтись обычной едой по медицинским показателям. К тому же многие отдыхают заграницей, все их потребительское поведение уже привыкло к другому мироощущению. Поэтому от этого социального сегмента можно ждать жесткой реакции.

Люди постарше, конечно, помнят, что такое затягивание поясов, бедный ассортимент в магазинах, но психологически сейчас это будет восприниматься гораздо тяжелее.