Часто зарубежные эксперты сочувствуют России, потому что ESG-повестка еще не сформирована в том объеме, в каком она существует на Западе. Отсюда и все возникающие теперь проблемы.

Может ли Россия стать трендсеттером в этой области? Я бы так не сказала. Мы часто говорим, что не все потеряно, время не ушло и можно еще сформировать углеродное поле по тем направлениям, до которых у тех же европейцев еще не дошли руки, а американцы не так эффективны. У нас есть, что предложить. Но также часто, внося подобные предложения, мы сталкиваемся в ответ со скепсисом и апатией.

Почему так происходит?

Потому что с одной стороны, существует определенная элитарность и эксклюзивность экологических дискуссий. Нужно погружать эту повестку в широкие массы, но пока это невозможно. У нас очень мало говорится о базовых аспектах развития ESG-повестки. Если взять открытую информацию любого бизнеса в виде отчетов устойчивого развития, то кто, кроме специалистов, сумеет их прочитать? Эти отчеты опубликованы у всех ведущих компаний, но работы с данными не происходит, журналисты не пишут об этом.

Российские журналисты не задают вопросов о ESG-повестке, складывается впечатление, что у нас это пока еще никому неинтересно. Это печальная тенденция.

На сегодняшний день на рынке нет продукта, который помог бы автоматизировать работу по сбору ESG-данных в бизнесе. При том, что, например, у нас накоплен пятнадцатилетний массив данных. Это огромная библиотека, с которой можно работать и смоделировать процессы по определенным отраслям.

Есть надежда, что на государственном уровне подобный продукт все же должен появиться.

Для обеспечения углеродной нейтральности нам предстоит сделать еще очень многое. Это требование становится обязательным для появления компании на рынке. Отсюда возникает вопрос, на чьи плечи лягут все затраты и инвестиции в эту область.

Для того, чтобы государство понимало, как компании в этом вопросе лучше поддержать, важны данные, их системный сбор и анализ, прогнозирование и моделирование. Это позволит нам идти к углеродной нейтральности осознанно, обдуманно и все вместе.

У нас есть большие начинания и даже кое-какие результаты национального проекта «Экология». Три года с его основания пройдено, осталось еще три года работы.

Сегодня один из выводов состоит в том, что в этом нацпроекте никаких программ, связанных впрямую с климатом, нет, хотя есть тематика лесовосстановления и федеральный проект «Сохранение лесов», который подвергается в экспертном сообществе значительной критике. Сама по себе идея стопроцентного лесовосстановления не вызывает вопросов, вопрос в том, что сажать и как ухаживать за деревьями.

Я бы хотел акцентировать внимание на том, что появились и стратегические инициативы правительства РФ, которые имеют прямое отношение к экологии, хотя и не входят в соответствующий национальный проект. Например, политика низкоуглеродного развития, которым занимается Минэкономразвития.

Важно было бы, чтобы наработки федеральных и национальных проектов оказались учтены.

Необычайно важно и создание информационной системы, в рамках которой бы мы могли объективно собирать и анализировать информацию. Это позволило бы выработать эффективную модель национальной программы углеродного регулирования, которая признавалась бы в европейских странах, что снизит риски дополнительных финансовых затрат на уплату углеродного сбора.

Задача общественных организаций заключается в том, чтобы оказать экспертную помощь федеральным органам исполнительной власти при подготовке подобных предложений: актуализация тех же паспортов проектов, учет мнения населения, удовлетворенности граждан результатами подобных программ. Люди должны видеть практические результаты в обозримой перспективе.