А.А. Зиновьев действительно важен для современной России. В его текстах, судьбе, биографии четко просматривается то, что можно было бы назвать «логикой свободы». Обычно свобода и логика противопоставляются: логика – это некая железная необходимость, свобода же – спонтанность. Но в Зиновьеве эти качества очень хорошо сочетались. Мне кажется, что это свойство –  умение действовать логично, последовательно, строго и вместе с тем свободно – актуально практически для всех нас сегодня.

Актуально оно и для всех тех, кто хочет понимать Россию и в то же время быть воплощением творческой свободы. Это очень востребованное качество, хотя оно кажется противоречием, но именно противоречие – это то творческое начало, которое в принципе движет любым развитием.

Мы часто говорим о развитии, но куда и как развиваться – не очень понятно. Долгое время был брежневский застой, но сегодня у нас ситуация даже хуже, мы полностью дезориентированы и разорваны внутри. Одних тянет назад, других на Запад, третьих не тянет никуда или тянет в пустоту. И если зиновьевский синтез логики и свободы мы могли бы применить к самим себе сегодня, может, что-нибудь стало яснее и в нашей судьбе, и в нашем будущем.

Мемориальная традиция существует, и важно к столетию А.А. Зиновьева сделать все, чтобы его имя стало максимально известно в хорошем смысле слова, а не только популярно на мгновение. Что касается плановых мероприятий, то во главе их стоит Ольга Мироновна Зиновьева, и, на мой взгляд, она хорошо все продумала. Мне кажется это правильным: вся Россия должна узнать о своем великом сыне, да простят мне этот пафос.

Что касается возможного присвоения Институту философии РАН имени А.А. Зиновьева, то в этом я испытываю некую неловкость. Отношения Зиновьева внутри института, его книга «Зияющие высоты», а потом «Желтый дом» – это приговор данной институции. Мне странно было бы видеть на стенах ИФ РАН доску с надписью «Институт им. Зиновьева». Думаю, что в том перечне мероприятий к столетию, эта конкретная инициатива должна бы быть обсуждена в первую очередь с самими сотрудниками Института философии. Если те люди, которые там работают и работали еще с самим Александром Зиновьевым, выскажут желание, чтобы такая доска появилась, это сделать надо. Если же возникнет та неловкость, которую ощущаю я, то делать этого не надо.

Самым лучшим же способом почтить память и отметить столетие А.А. Зиновьева было бы учреждение философской премии. В области литературы и искусства ежегодные премии существуют, и, на мой взгляд, в области философии тоже есть потребность такой премии. Несмотря на то, что я называю нынешнее состояние российской философии кризисным, и даже в одном из выступлений сказал о «философской пустыне», но все-таки есть отдельные философы, которые каждый год печатают замечательные статьи и книги. И если бы мы учредили ежегодную премию им. Зиновьева, причем не на государственной основе, а по принципу краудфандинга, чтобы само философское сообщество в том числе и рублем поощряло лауреатов, подобное стало бы лучшим напоминанием о том, кто такой Зиновьев и чем он является для русской философии.

На мой взгляд, А.А. Зиновьев, как никакой другой из советских и постсоветских философов, в своих работах придерживался сугубо  негативистской позиции. Когда исследователи стараются понять и оценить социальную реальность, они, как правило, находят в ней как негативные, так и позитивные стороны. Но у Зиновьева имеется только жесткая негативная позиция, которая довлеет, начиная от его «Зияющих высот», продолжая работами про коммунизм вообще и про коммунизм в России, а также работами про Запад. К этому же и его личностная позиция: «Я – сам себе наука, я сам себе государство». Она исключает предшественников, в том числе,  традицию в философии, в истории, в гуманитарных науках.

К этому же относится и его заявление о том, что когда Сталин был жив, он (Зиновьев) был ярым антисталинистом, а когда Сталин умер, он не посчитал себя вправе оставаться таковым, потому что мертвого льва может лягнуть даже осел. Гордое заявление. Но позиция исследователя - мертв субъект исследования или жив - остается позицией исследователя, позицией понимания, на которую вряд ли должна распространяться установка - «что обо мне скажут другие». Думаю, что в этом случае эгоцентристская установка Зиновьева, его негативистский подход сослужил ему как исследователю плохую службу, ограничил его возможности как философа  - понимателя действительности.

Что касается программы «Зиновьевского клуба» к 100-летнему юбилею  Зиновьева, которая включает инициативы вроде установки памятника Сократу, Конфуцию и Зиновьеву под общим названием «Мыслители», то это, боюсь, просто комично. Талантливого философа, исходя из неких личностных соображений, без какой-либо широкой поддержки профессионалов, «группа товарищей» возносит на непомерную высоту. Не думаю, что это послужит укреплению авторитета Александра Александровича, несомненно, интересного социального философа и талантливого литератора. (О его заслугах как логика судить не берусь).

И в целом, по поводу заявленного всероссийского мероприятия хотел бы сказать следующее. На моей памяти не было ни одного случая, когда так масштабно, да еще и в соответствии с Указом Президента, отмечался бы 100-летний юбилей философа. А разве мало было выдающихся философов в отечественной философии? В.С. Соловьев, Н.А. Бердяев или С.Л. Франк, например. Еще более странным выглядит инициатива присвоить имя Зиновьева Институту философии. Почему именно Зиновьеву? В Институте философии за его столетнюю историю были и другие выдающиеся мыслители, в том числе и советского периода, например, Э.В. Ильенков или М.К. Мамардашвили.

К тому же вопрос о присвоении Институту имени Зиновьева подается явочным порядком, в каком-то волюнтаристском ключе – ни с кем, в том числе с сотрудниками Института, он не обсуждался, а явился на свет в виде пункта плана мероприятий упомянутого клуба.

Не думаю, что поданная в тоталитарной форме инициатива нашла бы поддержку самого Александра Александровича. О его мировоззрении можно сказать многое, но несомненно одно – оно противно любому проявлению тоталитаризма. Печально, что люди, на словах заботящиеся об увековечивании памяти о нем, на деле выступают на стороне тех, с кем Зиновьев всегда боролся. Здесь явно доминируют соображения сугубо личного характера. Думаю, что поступать так недопустимо.