Для полноценной интеграции новых территорий России должны завершиться боевые действия, ведь входить в ситуацию нормальной жизни, когда идут постоянные обстрелы и заходят диверсионные группы, несколько затруднительно.

Существует еще и вопрос Белгородской области, которую также необходимо вернуть в нормальное состояние. То, что там происходит, просто страшно. Люди совсем не виноваты, они не ожидали такого развития событий, но вдруг внезапно оказались в ситуации без домов и средств существования.

Тот же самый Крым, который сейчас под постоянной угрозой, прошёл этот путь с 2014 по 2022 гг., до начала специальной военной операции. При том, что это была мирная интеграция, практически без единого выстрела, но и с лояльным населением оказалось, что есть проблемы. Например, с очень серьёзной ментальностью: другой тип, другое отношение к коррупции (более лёгкое на украинской стороне), другой поведенческий и управленческий стили.

Есть элементарные стандарты. Как рассказывают мои коллеги с новых территорий, украинские стандарты школ, медицинских учреждений иные, чем российские. По логике, там вообще всё надо закрывать, но это невозможно, потому что люди должны получать и образовательные, и медицинские услуги. Поэтому я думаю, что интеграция – это долгий, непростой и нелинейный процесс.

Интеграция новых территорий в Россию — это даже не административно-демографический процесс, а адаптация тех территорий к российским реалиям. Российские реалии таковы, что сферой экономики в основном занимается крупный бизнес — большие холдинги, агрохолдинги, корпорации, которые фактически доминируют надо всем.

Поэтому как только земельные активы войдут в структуру экономики госкапитализма, земли попадут в большие агрохолдинги, а все привлекательные объекты — в структуру российских корпораций, тогда это будет означать интеграцию этих территорий.

Что будет с населением, его паспортизацией и прочим — процесс второстепенный. Вряд ли ему будут уделять большое значение: как-то оно само организуется. И это я не фантазирую, а говорю с полным погружением в реальность.

Для интеграции новых территорий, прежде всего, должно пройти время, чтобы прекратились обстрелы, чрезвычайное положение и украинская террористическая деятельность. Естественно, это произойдёт только тогда, когда граница с вооружёнными силами Украины будет отодвинута, возможно, вплоть до полного исчезновения Украины

Что касается ДНР и ЛНР, то процесс интеграции в значительной степени практически закончен. Что касается Херсонской и Запорожской областей, то интеграция, конечно, потребует то времени, но произойдет довольно-таки быстро.

Если говорить о покушении на Олега Царева, то подобные ситуации могут происходить достаточно долго. Мы понимаем, что даже после исчезновения Украины в качестве отдельного государства всё равно будет действовать террористическое подполье, управляемое из-за рубежа. Наверняка будет существовать правительство Украины в изгнании, которое и продолжит вести террористическую деятельность.

Всё это мы уже проходили после 1945 года. Банды украинских националистов ещё порядка 15 лет вели террористическую деятельность. Их практически открыто финансировали США и Великобритания, они убили более 30 тысяч человек. Такое в нашей ситуации, конечно, уже невозможно, но в том, что террористическая активность будет продолжаться, к сожалению, сомнений нет.

Я бы предложил разделить вопрос о завершении процесса полной интеграции новых регионов в состав РФ и обеспечения максимального уровня безопасности на данных территориях.

Если говорить об интеграции, то ключевым фактором здесь являются меры государственной политики и нормативно-правового регулирования. Предстоит ещё много работы — от восстановления и модернизации физической инфраструктуры (дороги, жилые дома, образовательные учреждения и др.) до приведения местного законодательства и бюрократических процессов в полное соответствие с существующей российской системой. Это очень сложное и большое направление работы, конечная цель которой — сделать так, чтобы все сферы жизни новых регионов приобрели такую же форму, как и в любом другом субъекте РФ. Думаю, что именно тогда мы перестанем воспринимать ДНР, ЛНР, Запорожскую и Херсонскую области как «новые территории».

В целом, успешный опыт интеграции новых территорий есть — это Крым, с той поправкой, что на момент 2014 года там не велись военные действия и, соответственно, не было многочисленных повреждений гражданской инфраструктуры. На сегодняшний день базовые интеграционные процессы на полуострове завершены, на это понадобилось порядка 6-8 лет, срок достаточно короткий.

Если мы говорим об обеспечении уровня безопасности населения на новых территориях, то этот вопрос обстоит несколько сложнее, т.к. зависит от того, когда будет завершена СВО и как в целом завершится конфликт между Россией и Украиной, на каких условиях стороны смогут решить существующие противоречия. От этого напрямую будет зависеть то, будут ли продолжаться обстрелы новых территорий, рейды ДРГ, возможные диверсии и др. со стороны Украины.

Сегодня мы не видим в публичном поле сигналов к тому, что руководство Украины готово прекратить конфликт и перейти к конструктивному диалогу. Кроме того, важно понимать, что жители и руководство ДНР, ЛНР, Запорожской и Херсонской областей подвергаются регулярным информационным атакам и психологическому давлению со стороны ВСУ и аффилированных с ними структур, что напрямую и самым непосредственным образом препятствует налаживанию относительно безопасной и мирной жизни на данных территориях.

Соответственно, на сегодняшний день крайне важной задачей является обеспечение мощной информационной безопасности в новых регионах, которая снизит влияние и возможности психологического террора со стороны Украины. Решение вопросов, связанных с безопасностью, лежит в военно-стратегической, политической и дипломатической плоскости, в связи с чем очертить какие-либо четкие сценарии и сроки крайне трудно.

Процесс интеграции новых территорий в Россию – это вопрос политический, который вряд ли имеет экспертный ответ. В ситуации с дальнейшей жизнью новых территорий очень многое зависит от политической воли и от того, какой будет судьба самих регионов. Конституция России запрещает отчуждать любые территории, но Стамбульские соглашения, не случившиеся в марте 2022 г., предполагали поиск компромисса, а, значит, определенные взаимные уступки.

Если мы под новыми территориями мы понимаем Херсонскую и Запорожскую область, то половина их областей все еще не контролируются Российской Федерацией. Поэтому в их отношении преждевременно давать прогнозы по интеграции.

Крым, Севастополь и Донбасс останутся частью России. Это уже точно не «новые» территории нашей страны. С Херсоном и Запорожьем, на мой взгляд, пока не очевидно, как будут развиваться события. Даже несмотря на наличие поправки в Конституции, всегда можно ввести мораторий на её действия. Поэтому интеграция новых территорий – это вопрос политической воли, ведь рано или поздно с Украиной нужно будет заключать мирное соглашение.

Все войны заканчиваются миром. В ситуации, когда не будет очевидна победа ни одной из сторон (как не очевидна она сегодня), вариант только один — поиск компромисса, а поиск компромисса возможен только за счёт взаимных территориальных уступок и признаний, какими бы тяжелыми для каждой из сторон они не казались. В противном случае нас ждет вечный конфликт и взаимное истощение.