Ни в каком случае, конечно, Запад не снимет санкций с российского бизнеса. Нет такой формулы, по которой некое формальное осуждение специальной военной операции не стало бы предметом для реагирования со стороны российского законодательства, кто бы с такими осуждениями и ради чего бы ни выступал. Тут не про Запад надо думать, а про самих себя.

У нас есть чёткая система, которая выстраивает национальную позицию в рамках специальной военной операции, и любое суждение делает ситуацию только хуже для тех, кто осуждает или критикует. Мы все знаем, насколько важно в такое время, чтобы нация была консолидирована, объединена плечом к плечу. Не надо заглядывать на Запад и смотреть, что они могут или не могут сделать. Это не имеет отношения к российскому бизнесу.

Российский бизнес ни при таких обстоятельствах не может занимать иную позицию, чем ту, которую занимает российский народ, российское государство. А санкции Запада, в принципе, — абсолютная управленческая глупость и относятся только к ним самим: сами пусть и разбираются, зачем они своему бизнесу запрещают работать с зарубежными партнёрами.

Вот и всё про санкции Запада, а не про нашу национальную предпринимательскую группу, которая в любом случае сохранит позиции на внешних рынках безотносительно к первичным или вторичным санкциям.

Осуждение СВО – один из факторов, который может учитываться инициаторами санкций в отношении конкретных отдельных физических лиц. Но, конечно же, в их глазах это не единственный критерий и фактор.

Если прочитать обоснование по блокирующим санкциям в Приложении I Регламента Совета Европейского Союза от 17 марта 2014 г. 269/2014, то можно увидеть, что часто там используются такие категории, как связи с правительственными структурами, финансовая поддержка правительства и так далее. Иначе говоря, если некое лицо заявляет, что оно осуждает специальную военную операцию, но при этом у данного лица, по мнению инициаторов санкций, остаются финансовые связи с правительственными структурами (например, его компания получает государственные заказы, продолжает работать в административных органах или в неких бизнес-структурах, которые обслуживают государственные интересы), — то они могут на это и не пойти.

Случаи, когда отдельные бизнесмены выступали с определенной мягкой критикой действий России, имели место, но такого рода высказывания не приводили к отмене или смягчению санкций. Да, это то, что хотят услышать от бизнесменов западные инициаторы санкционной войны, но они хотят вместе с тем полного разрыва с российскими правительственными структурами, и этот разрыв для них должен быть прозрачным. Они хотят, чтобы этот разрыв был верифицируем, чтобы это было, что называется, полное отречение лица от государства.

С юридической точки зрения, осуждение СВО не может иметь никакого отношения к вопросам собственности в рамках европейского законодательства. Сейчас в массовом порядке будут подаваться иски, и эти иски вполне закономерны, как в случае Дмитрия Овсянникова, бывшего губернатора Севастополя. Он показал на своём личном примере, что с Евросоюзом не просто можно, а нужно судиться и выяснять отношения в юридической плоскости, с точки зрения буквы закона.

Речь о людях, которые не имеют отношения к принятию решений в Российской Федерации либо в силу того, что они больше не работают чиновниками, либо, если мы говорим про бизнес, никакой ответственности за принятие решений о СВО нести не могут, с юридической точки зрения. Соответственно, любое судебное разбирательство в рамках ЕС будет на их стороне. Всё-таки юридические механизмы в Европе работают. И если люди будут подавать иски (а они, очевидно, будут их подавать по поводу возврата своей собственности), то их декларированная позиция или же само по себе осуждение/неосуждение СВО никакого отношения к их собственности иметь не будут.

Если эти люди относятся к частному бизнесу, они по закону не могут нести ответственность за принятие решений государством. Любой европейский суд может принять решение, которое возвратит им право пользования их собственностью. Уважение к институту частной собственности в ЕС все-таки довольно высокое. Никаких юридических оснований для того, чтобы отнимать активы у того или иного бизнесмена, которые, повторюсь, не имеют никакого отношения к принятию решений об СВО, нет.

Сейчас разворачивается скандал на эту тему, и надо понимать, что это попытка минимизировать юридические механизмы, создать атмосферу и  пропагандистский фон, которые бы не позволили так легко, как в случае с тем же Овсянниковым, не просто снять санкции, но и претендовать на компенсацию. Овсянникову такую компенсацию выплатили в размере 40 тысяч евро за то, что он пострадал от санкций и не мог вести бизнес.

Вопрос об осуждении СВО сейчас не стоит нигде, во всяком случае, в России. Я думаю, что Запад пойдет на постепенное снятие санкций в том случае, если Россия и Украина серьезно сядут за стол переговоров. Это может случиться летом или осенью этого года, когда обе стороны, и российская, и украинская, поймут, что они эту военную операцию для себя выиграть не смогут. 

Мне кажется, что это уже начинают понимать на Западе, в Америке и в Германии. Есть сигналы к тому, что руководство США и Германии начинает уже обдумывать варианты, как уговорить Зеленского, предложить какой-то свой выход из положения с тем, чтобы попытаться договориться с президентом Путиным. Но это всё в будущем. 

Я думаю, что нужно посмотреть, как пройдут последние расследования того, как произошёл теракт на «Северном потоке», кто за этим стоял. Это тоже приведёт к укреплению той или другой аргументации в пользу приостановки боевых действий. Тогда уже не будет казаться, что Украина всегда хорошая, а Россия всегда плохая. 

Так что, есть разные варианты и сценарии, о которых сейчас вполне можно говорить.

Снятие санкций западными странами, в принципе, возможно, но только точечно и для достижения двух целей: избежать проблем в своей экономике и заставить отдельных акторов выполнять нужные команды.

Суммы, заложенные в бюджет США, ЕС, Британии на поддержку режима санкций и усовершенствование, так сказать, их механизма, внушительны и не позволяют прогнозировать ни скорую отмену санкционного режима, ни его отмену в долгосрочной перспективе.

Санкционный режим может быть отменён ситуативно — по итогам масштабного военного столкновения между странами — инициаторами санкций и странами, в отношении которых они введены, в виде новой системы коллективной безопасности, признанной всеми участниками переговоров.

Санкции носят системный характер, и от того, что кто-то поддерживает, осуждает или вообще не имеет никакого мнения по поводу специальной военной операции, не зависит снятие или наложение санкций на конкретные бизнесы.

Если речь идет о личных санкциях в отношении каких-либо бывших российских предпринимателей или олигархов, которые давно уже свернули все бизнесы на территории России, вышли в кэш и не имеют никакого влияния на российскую экономику и финансовую и банковскую систему, а попадают под какие-то личные рестрикции просто по принципу происхождения, то это другая история.

Для того, чтобы поставить вопрос о снятии личных санкций в обмен на публичное осуждение специальной военной операции, очевидно, нужно тем, кто эти санкции ввёл, доказать, что: а) вы не имеете никакого бизнеса на территории России; б) ваша деятельность так или иначе не влияет ни на какие системные процессы в России.

Я таковых людей не знаю. Даже те, кто живёт за границей, зарабатывают в России.

И даже если условный Михаил Фридман передал в управление свою часть российских активов и не имеет отношения к системообразующему банку на букву «А», все прекрасно понимают, что он по-прежнему имеет доступ к управлению этими активами. Здесь вопрос, как и чем это доказать тем же самым финансовым властям Британии, которые санкции накладывают. Патовая история.

И уж совершенно точно в такой ситуации российских бизнесменов разденут до трусов, и они всё равно будут виноваты.

Дело не в СВО. Это повод для подобной «отвязки». Запад по полной раскрылся в своей природной русофобии, а поводом послужили эти обстоятельства, не более того. Они же и затеяли всё это на Украине, спровоцировали Россию на жёсткие действия с одной целью — «отвязаться» в смысле русофобии.

Самая ближайшая «еда» в этом смысле, на расстоянии вытянутой руки, — все эти люди, которые по разным причинам переехали жить на Запад под юрисдикцию западных стран, сохранив в России бизнесы, возможно, имея какие-то противоречия или проблемы с российскими правоохранителями. Они считали этот переезд уходом в тихую гавань, но при этом они не перестают быть российскими миллиардерами, которые сейчас полностью находятся во власти Запада.

Какая разница, как эти российские бизнесмены относятся публично к специальной военной операции или к количеству западных гендеров и их правам? Будет заявление по СВО? Хорошо! Теперь давай ещё, ещё и ещё... И так будет продолжаться, пока не разденут этих бизнесменов догола. Это классическая история, много раз описанная в разнообразных сюжетах мировой литературы, искусства и киноклассики. История системная, а любая система никаких исключений не терпит, иначе она рушится.