Золото последнее время наращивалось убойными темпами, и в отличие от валютных позиций, до него сложно добраться санкциями. Часть валютной позиции России находится в юанях, что также не облагается санкциями на данном этапе. Происходят попытки ограничить Фонд национального благосостояния, но важно другое: ресурсы России не в резервах Центробанка и не в Фонде национального благосостояния, хотя и они, конечно, важны.

Основной аргумент – это валютная выручка. Нынешнее требование ЦБ РФ к нерезидентам продавать 80% валютной выручки – серьезный фактор, ведь в российской экономике высока сырьевая составляющая – это нефть, газ, продовольствие и медикаменты. Эта составляющая неподвержена санкционному воздействию, сделано исключение даже для ВТБ, и на эту долю приходится значительная часть выручки в долларах.

Таким образом, требования ЦБ о продаже этой валютной выручки – это фактически установка супер-валютной позиции, против которой на внутреннем рынке сложно играть. Как это выглядит, мы видели в пятницу, когда Центробанк давил понижающий тренд.

Особенность нашего рынка заключается в том, что участие в нем ЦБ очень высоко. Например, Центробанк ограничил валютные позиции брокеров, которые не могли открывать ставки на понижение. Это внутрироссийское средство давления на фондовый рынок. Если в валютном рынке ЦБ еще имеет инструменты, то на фондовом они ограничены и работают через регулирование.

Проблема в том, что есть внешняя расторговка, и внешний фактор серьезно пересекает это. Центробанк частично пытается оказывать влияние и ограничивает российских трейдеров в нескольких позициях, через которые заходят российские акции, и таким образом происходит изолирование фондового рынка. То же самое касается валютной составляющей.

В итоге мы получим три группы валютных курсов: валютные курсы финансовых организаций, которые устанавливают отдельно (и я думаю, что ЦБ эту лавочку попробует прикрыть); официальный курс ЦБ – коридор, который он выставил и выше которого торговать не будет; и серо-черный рынок, наличный расчет и т.п.

Центробанк в чем-то в этой модели подражает Турции. Аналогия заключается в том, что защитную процентную ставку ЦБ мог ввести на прошлой неделе, но дождался, пока будут озвучены все санкции, чтобы от них отталкиваться. Ставка должна быть ограниченной на самом низу давления, чтобы случился запретительный вау-эффект.

Также ЦБ параллельно начинает накачивание денежной массы, чтобы насытить финансовую систему, потому что по ней ударили серьезнее всего. Финансовые организации подпитываются, увеличивают объемы, снижают требования по резервированию и будут просить не ужесточать требования по кредитованию.

Центробанк наращивает денежную массу, исходя из того, что в современных реалиях даже в глобальной составляющей, экономика, если подкачивать денежную массу и параллельно затыкать ей высокий уровень процентной ставки, можно получить серьезный вау-эффект.

Разница с турецким сценарием в том, что, во-первых, сам президент Эрдоган давил процентную ставку все время вниз, менял глав ЦБ и требовал смягчения кредитных ставок, потому что непосредственно был в этом заинтересован через свою семью. В России этого фактора не будет. Во-вторых, Турция – потребитель энергоносителей, а Россия – производитель сырья.

ЦБ, понимая, что наше единственное конкурентноспособное направление –сырье, начинает от этого отстраивать финансовую защиту. Вопрос  в том, насколько Центробанк сможет оперировать активами и как ему дальше перекатываться. Резидентур, где он сможет это сделать безболезненно, осталось не так много. Это Китай и рубль, потому что Швейцария уже заявляет об ограничениях, получается, что швейцарский франк ограничен, а также под ограничением йена, а это наиболее сильные защитные активы валюты.

Иранский сценарий экономике России не подойдет, потому что из сделки с Ираном вышли только США, но не Европа. Наша ситуация намного сложнее, поэтому ЦБ, вероятно, будет увеличивать денежную массу, переваривать шоковый эффект и ждать стабилизации геополитической составляющей – договоренностей, переговоров и т.д.

Сейчас все страны находятся в связке на скале, и если вниз полетит одна, то за ней полетят и все остальные.

Крупнейшие потребители нефти – Китай, Индия, США – почувствуют эффект сразу. Цены на нефть сейчас возвращаются к 100 долларам за баррель, что также становится большой проблемой для мировой экономики. Переход в режим кризисных явлений можно будет отметить, когда цена на нефть дойдет до 120 долларов. Тогда мы начнем активно терять общемировой ВВП, хотя мы и сейчас уже его теряем.

Самая большая проблема в том, что все это будет увеличивать инфляцию. Банкам придется повышать ставки, что уже происходит. Начнется замораживание ликвидности. К этому будет идти еще и фондовое давление. Поэтому инфляция в этом году у всех стран будет достаточно высокой.

Продолжительность самого конфликта и его последствий более 7 дней серьезно увеличит вероятность рецессии в этом году, ранее это планировалось к 2023 году. Сейчас процесс очень серьезно ускорится.

Весь мир теперь дружно прыгает с тарзанки в ад, и вдобавок пытается пилить то, что эту тарзанку держит. Может возникнуть в принципе другая экономическая модель, в результате мировая инфляция будет иметь крайне высокий показатель в Европе, США, Китае. Этот конфликт рискует очень дорого обойтись всем.

Та часть золотовалютных резервов, которая находится под непосредственным суверенным контролем (а это порядка 60% наших запасов), в высокой степени защищает от среднесрочных рисков российскую экономику. Настроения некоторых инвесторов и граждан, конечно, теперь близки к паническим, но не думаю, что это продлится долго, вероятно, что примерно за неделю ситуация будет стабилизирована.

Резервов Центробанка, не говоря уже о Фонде национального благосостояния и иных фундаментальных факторах, влияющих на рынок, в общем, достаточно, чтобы стабилизировать ситуацию.

Что же касается мер, которые необходимо предпринять, то их должно быть достаточное количество, так как санкции имеют комплексный характер, поэтому и реагирование должно быть комплексным.

Повышение Центробанком базовой ставки до 20% выглядит разумным и адекватным, но это только первый шаг. Нужны различные меры по связыванию ликвидности: предложения населению и бизнесу привлекательных условий для депозитов; для бизнеса нужны льготные условия кредитования. Сектора и предприятия, которые нуждаются в таких льготных условиях, стоит определить с помощью правительственных списков, как это происходило ранее.

Нужно также и создание товарных запасов той продукции, которая критически зависит от импорта. Необходимо определить и сами эти товары, и ответственные ведомства, которые этим будут заниматься. Нужно будет физически создать критически необходимые товарные запасы, чтобы стабильно работали аптеки, магазины и любые компании, где есть риски, связанные с импортом.

Отдельная специфическая и требующая экстренного реагирования проблема – это закупки и обслуживание оборудования, важного для страны. Речь в первую очередь об авиации. Я думаю, что предварительные оценки того, что лизинг будет прекращен и это оборудование останется в собственности росийских компаний  с определенными компенсациями компаниям, – верное решение. Но помимо этого необходимо еще понимать, каким образом и какое оборудование Россия теперь будет закупать. Также нужно понимать, каким образом и кто будет осуществлять обслуживание этого оборудования. И это стоит сделать в экстренном режиме, в течение нескольких дней.

Ситуация в целом, конечно, тяжелая. От российской власти требуется напряжение ресурсов, демонстрация политической воли и эффективная продуманная, а главная быстрая работа на нескольких сложных направлениях.