«Прощальный» визит в Москву Ангелы Меркель оказался весьма непростым – и, возможно, он откроет ещё более непростой период в отношениях России и Гер­мании. 26 сентября состоятся выборы в Бундестаг, на которых, нельзя исключать, что ХДС/ХСС по­кажет худшие результаты в своей истории, и после которых с вероятностью в 80% будет сформировано правительство с участием «Зелёных».

В немецкой политике, как и в российско-германских отношениях, последние годы были временем накапливания проблем и противоречий, откладывавшихся «на по­том» – и вот это «потом» наступает.

В ходе переговоров с президентом Путиным германский канцлер пыталась держать жёсткий тон – это было видно и по затрагиванию темы Алексея Навального, и по вопросам сохра­нения украинского транзита. В воскресенье она посетила Киев, где повторяла те же заверения, что и в Москве, о сохранении status quo после 2024 г.

Одна­ко сложно предположить, что всё на самом деле пойдёт так гладко, как это хо­чется европейским политикам. Владимир Путин, в свою очередь, озвучил ряд тезисов, которые позволяют предположить, что Москва собирается действовать куда решительнее, чем в последнее время. Было подчёркнуто, что «Северный по­т­ок-2» более эффективен и экологичен, чем украинская газотранспортная сеть; что Киев якобы отказывается от Минских соглашений и это может разморо­зить конфликт на Донбассе; что Навальный сидит и будет сидеть, а Россия исчерпала свой лимит на революции. Иначе говоря, Путин обозначил ряд моментов, к которым следую­ще­му германскому канцлеру стоит отнестись как к данности.

На мой взгляд, новый германский коллега Владимира Путина окажется в довольно сложном положении. К 2026 г. немецкая (и шире – европейская) экономика будет су­щественно иной. Современная энергетика начнёт уходить в прошлое; более половины новых автомашин будут электрическими; появится налог на угле­родный след, который – простите за каламбур – не пройдёт бесследно для на­ших производителей (с 2025 по 2030 г. они могут быть вынуждены выпла­тить так­им образом до $33 млрд. – ¹/₇ часть доходов российского бюджета); за это время наверняка пройдёт смена власти в Белоруссии (и она таит в себе массу неожиданностей) и случатся су­щественные подвижки в конфликтной ситуа­ции на востоке Украины.

Ни один из этих сюжетов не даёт оснований пола­гать, что его развитие может послужить укреплению российско-герман­ских отношений. Новые партнёры в правительственной коалиции в Берлине бу­дут настроены намного критичнее в отношении Москвы, чем партия Мер­кель, а с АДГ и «Левыми» никто из четырёх уважаемых партий не собирается вступать в альянс.

Поэтому сегодня можно скорее подвести итоги эпохи Ангелы Меркель, чем сде­лать прогноз на будущее.

Эти итоги выглядят для Москвы неплохими: хотя госпожа канцлер часто «до хрипоты» спорила с Путиным и разговаривала с ним на повышенных тонах, Германия оставалась важнейшим партнёром Рос­сии в Европе – и завершение «Северного потока-2» является целиком и полностью достижением Меркель.

Германия – и это нужно ценить – была при Меркель для России не только важнейшим, но и надёжным партнё­ром: в отличие от постоянно колебавшейся Америки Дональда Трампа, отношения между нашими странами оставались довольно ровными. Ни нажим со стороны США, ни дело Навального не испортили эти отношения, хотя и вызвали напряженность.

В том, что всё это сложилось именно так, есть огромная заслуга уходящего канцлера, прекрасно понимавшей психологию российской власти, но тем не менее старавшейся взаимодействовать не лично с Путиным, а с Россией. За 16 лет на своём посту она не стала ни Putinversteher’ом, ни антикремлёвским ястребом, и в этом её огромная заслуга.

Наступающая «пятилетка» станет, как я уже сказал, более сложной: с од­ной стороны, новые германские политики попытаются активнее решать сло­жные вопросы, а с другой стороны – российское руководство с высокой вероятностью будет только повышать ставки, не стремясь к достиже­нию быстрых компромиссов. Однако Россия 2020-х годов – это не Советский Союз с его глобальными амбициями; это исключи­тельно европейская сверх­держава, максимально вовлечённая в экономичес­кие отношения с Европой, исторически и ментально европейская, и видящая своей основной внешне­политической миссией расстановку акцентов по воп­росам стран, которые ныне часто называют in-betweens, так как им выпала судьба оказаться между Европой и Россией.

Поэтому что бы ни происходило в Москве в ближайшие годы, Европа останется нашим основным партнёром, а дорога к ней ведёт прежде всего через Берлин. Так что России и Германии снова придётся дого­вариваться – и обеим сторонам стоит пожелать в этом то­лько удачи...

Визит канцлера Ангелы Меркель в Москву в Германии обсуждается с довольно ограниченной точки зрения. Главный вопрос, который всех волнует, – это права человека, соблюдение или несоблюдение интересов Украины при проведении Северного потока-2. Безусловно, что Меркель приезжала в Москву отнюдь не для обсуждения вопроса о Навальном. Конечно, была и какая-то скрытая повестка на этой встрече, которая не разглашается. Но пресса не очень интересуется этими вопросами, предпочитая обсуждать излюбленные темы.

Удивительно, даже ситуация в Афганистане не заставила немецкое общественное мнение рассматривать положение дел в Евразии более с реалистической или прагматической позиции, а не с позиции чисто гуманитарной. Между тем, афганская ситуация в ближайшее время коснется Германии самым непосредственным образом, когда Европу в целом и Германию в частности заполнят толпы беженцев из Передней Азии, и миграционная ситуация снова обострится. Надо признать, немецкая пресса это понимает, но пока не может перевести тональность разговора о России в прагматическое русло.

Между тем, Меркель удалось достичь определенных результатов во время своего визита в целом. В Киеве она выразила надежду на возобновление Нормандского формата переговоров, то есть на продолжение четырехстороннего диалога об урегулировании конфликта на Юго-Востоке Украины с участием России, Украины, Германии и Франции. Заседание «нормандской четверки» Меркель собирается провести еще до своего ухода в декабре, ориентировочно в сентябре 2021 года. Так что если обсуждение минских соглашений будет продолжено, она может записать себе это в актив, если нет – решение проблемы перекладывается на плечи ее преемника.

Немцев также волнует судьба оставленных в Афганистане на произвол талибов (Талибан – запрещенная в РФ организация) тех граждан страны, кто сотрудничал с силами коалиции: шоферов, поваров, переводчиков. Вероятно, Меркель хотела заручиться содействием президента Путина по спасению этих людей, дав им возможность покинуть территорию Афганистана. Содержание того, что обсуждалось на встрече в связи с кабульским кризисом, не оглашается, но можно предположить, что речь шла, в том числе, именно об этом вопросе.

Наконец, возникает вопрос о преемственности политики Меркель. Она не скрывала своего критического отношения к определенным сторонам российской жизни и внешнеполитического курса России, но несмотря на это продолжала торговый и энергетический диалог с Москвой. Ее преемник на посту главы ХДС Армин Лашет кажется фигурой вполне серьезной и солидной, но он никак не может красиво зарекомендовать себя во время этой избирательной кампании. Ему явно не удается, что называется, работать на телевизионную картинку, он улыбается в тот момент, когда надо спрятать улыбку, и мрачнеет, когда надо улыбнуться. С другой стороны, главный кандидат от партии «зеленых» Анналена Баербок также пока не выглядит убедительно. Она только что опубликовала книгу «Наконец. Как мы обновим нашу страну», в которой, как оказалось, большие куски были заимствованы из книги другого «зеленого» автора Юргена Триттина, причем без ссылки на него. Баербок признается в своей ошибке и неопытности, которая, может быть, простительно для молодой девушки, но едва ли для кандидата на пост главы исполнительной власти.

Так что пока судьба политического наследия Ангелы Меркель остается неясной. Понятно, что канцлер находится под давлением общественного мнения, которое до сих пор жестко сопротивляется любому реализму или прагматизму, требуя от политиков все время сверяться с правозащитной или же гуманитарной повесткой. Мы уже видим, к каким разрушительным последствиям этот правозащитный либерализм привел Афганистан. Но общество все еще не хочет учиться на своих ошибках.