Несколько лет назад, когда сам по себе факт «хайпа» вокруг нанотехнологий прошел, корпорация «Роснано» искала решения, чтобы действовать скорее как институт развития широкого технологического профиля, чем как структура, которая специализируется исключительно на нано. Поэтому возникали проекты по зеленой энергетике, и лично Анатолий Чубайс уделял много внимания энергии солнца, ветра и т.д. Нанотехнологии в этих проектах также присутствовали, но очень незначительно, поэтому отнести их к развитию отрасли вряд ли было возможно. Точно также дело обстояло и с ядерной медициной: существовала большая группа проектов, которые Чубайс хотел развивать, но он был сдерживаем формальной рамкой нанотехнологий, и искал сложные обходные пути. Иногда находил эти пути, иногда нет.

Условно говоря, с нанотехнологиями произошло примерно то же, что произошло и с цифровизацией, а сейчас происходит с ESG: сильная волна общественного возбуждения стихает вокруг конкретно этой тематики. Зато становится понятно, что создание отраслевых институтов развития – идея крайне спорная. Сейчас что-то в тренде, а через 5 лет – уже нет, но институт создан и заявлен как институт развития определенной технологии, которая постепенно отходит на второй план. Этот момент достаточно важен.

На уровне общественной и государственной дискуссии нанотехнологии в последнее время не на слуху, услышать о них от официальных лиц можно крайне редко. Эта тема принадлежит прошлой эпохе, что, конечно, самой значимости нанотехнологий не снижает.

Тем не менее, в отрасли прорывы у России есть. Например, компания «ОКСиАл», которая работает с углеродными нанотрубками. Сейчас она собирается делать IPO, и конечно, у нее не произошло такого взлета по экспоненте, как ожидалось прежде, но она и не остановилась в своем развитии. Есть ряд поклонников этого бренда, которые считают у компании хорошее будущее. Это проект, который теоретически может выстрелить и уже имеет под собой экономическую базу. Во всяком случае в других областях у «Роснано» был ряд интересных проектов, просто они не всегда ассоциируются только с нанотехнологиями.

Нанотехнологии довольно перспективны, но в отношении к ним произошел глобальный фальстарт. Все началось с истории Эрика Дрекслера и других ученых, которые убедили американское правительство в необходимости развития таких инноваций, которые должны были в ближайшем будущем завоевать мир. И на нанотехнологии довольно легко потекли деньги.

Российская история про развитие нанотехнологий была примерна такая же: это было попыткой скопировать американское их развитие. Но идеи, которые были высказаны тогда, дошли до их пилотного научного воплощения только в настоящее время. «Умная пыль», «умная слизь» и т.п. лишь сейчас получают свое развитие.

Нанотехнологии в первичном смысле – это технологии, когда на молекулярном или близком к нему уровне создаются инженерные объекты, которые развиваются управляемым способом. То есть происходит не простое деление клетки, а наноробот работает с клетками – убирает ненужные и защищает нужные. Такие типы объектов начинают появляться только сейчас, и, таким образом, идея опередила реальность воплощения на двадцать лет.

Это очень сильно ощущалось в эпоху раннего «Роснано», ведь действительных проектов про нанотехнологии тогда не было, но были проекты, где в «нано» записывалось все, что имеет соответствующий размер – наностружка, нанопыль и так далее.

На Западе работали здоровые рыночные механизмы, поэтому там пришли к выводу, что пока инвестирование в нанотехнологии не приносит должного эффекта. В России же была выстроена жесткая конструкция, в рамках которой деньги выдавались исключительно на нанотехнологии, и к ним стали причислять все, что только возможно. Сложно обвинить в этом саму корпорацию, ведь это был порок выстроенного механизма. И, безусловно, в России вряд ли можно говорить о возникновении действительной наноиндустрии.

Тем не менее, как институт развития «Роснано» сыграло полезную роль. Это был крупный инвестор, который вкладывал деньги в проекты зрелых стадий. И, в принципе, кто-то такие деньги давать должен. На тот момент в России практически не было другой альтернативы, она появилась лишь сейчас, когда пришли частные инвесторы, финансисты и банки.

Кто даст денег на завод, на тот же «Леотек»? Ставка на возобновляемую энергетику была абсолютно правильной. Кто-то должен был рискнуть. Другое дело, что ставка не сыграла, потому что китайцы уронили цену в десять раз, и все технологии, которые были нам доступны, оказались устаревшими. Но это была ставка, и так в принципе обычно бывает. Тогда это сказалось не только на России, точно также пострадали и США, и Европа. Однако, если бы китайцы тогда не переиграли всех, то это стало бы выигрышной историей, которая была сделана вовремя и правильными инструментами.

И если рассматривать «Роснано» как венчурный институт, то он, безусловно, был полезен, тем более, что тогда было очень мало других инвесторов. Помимо прочего проходило и развитие среды, проводились мероприятия, все это тоже можно записать в плюс деятельности корпорации.

Но все же была допущена основная ошибка в конструировании института. В тот момент, когда Россия стала заниматься нанотехнологиями, западные инвесторы уже не вкладывали в это деньги, потому что становилось ясно, что тема наноразвития не выстрелила. Хотя и в качестве инвестора «Роснано» была нужной и полезной организацией.

Однако государственная корпорация – далеко не лучший инвестор в принципе, т.к. в ней не работает стандартный рыночный закон поддержки успешных и списания неуспешных проектов, и ей тяжело действовать как рыночному игроку.