После запугивающих заявлений о том, что уехавшим из России надо увеличить налоги, отбирать у них квартиры и имущество, достаточно странно было бы говорить о том, что льготная ипотека сможет привлечь людей обратно в страну.

Ипотека – это всё же не подарок, а всего лишь возможность выплачивать кредит по более низкой ставке. И если в любую секунду найдется лихая голова, которая скажет, что вы себя неправильно ведете, поэтому мы всё у вас отбираем, конечно, это не будет фактором возвращения людей.

Ипотека – это кабала на десятилетия. И любая ипотека, льготная или нет, как и автокредит, к примеру, это история о вере в будущее. Бессмысленно пытаться купить будущее за деньги, оно покупается предсказуемостью и стабильностью, механизмом государственного управления. Если же публичная риторика скатывается до банального гоп-стопа или угроз, и это никак не пресекается, а, наоборот, поддерживается, то естественно, это не дает стимула брать ипотеку.

Это видно и по ипотечному рынку: снижается и процент одобряемой ипотеки, и процент берущих ее. У людей нет уверенности в завтрашнем дне, и это даже не вопрос наличия или отсутствия СВО.    

Для IT-специалистов сегодня необходимы гарантии исполнения обязательств и мер, которые были и еще будут заявлены, не только в части льготной ипотеки. Необходима постоянная бронь от призыва (в частности, речь про срочную службу), так как их задача делать иной вклад на данном этапе.

И разумно возникают вопросы: кто будет гарантом этих процессов для обеих сторон? Куда они могут жаловаться и обращаться для оперативной реакции? Должен быть рабочий эффективный механизм с опорой на общественные институты. Например, такие, как система общественных наблюдательных комиссий.

Необходимо разработать целый комплекс мер для поддержки талантливых специалистов. Условно говоря, исполняя свои обязательства, работая над различными проектами, они не должны думать о бытовых, налоговых и прочих вопросах, тем более необходимо убрать или, на крайний случай, снизить внимание к их деятельности контрольно-надзорных органов.

У них возникают сложности во взаимодействии с государственными органами по вопросу осуществления и контрольно-надзорной деятельности в связи с непониманием процедурных вопросов. Сюда также обязательно относим и содействие во взаимодействии с Федеральной налоговой службой, Социальным фондом и т.п. Что актуально и для всех лиц, занятых в реальной работе по решению социальных проблем, работе некоммерческих организаций, движений.

Для этой группы уехавших географическая локация никогда не была чем-то принципиальным с точки зрения работы. Многие IT-специалисты, работая в стране, всё равно не хотели себя ограничивать российским рынком. Приоритетом для них был рынок глобальный, хотя бы потому, что тот продукт, который они создают, вряд ли может быть ограничен локальными или национальными границами.

Эти люди могли находиться на территории России, но работать в международных цепочках, а могли находиться за рубежом, работая в российских компаниях. Поэтому физическое местоположение человека вряд ли стоит делать принципиальным. Главное, как и на кого он работает.

Нам, в принципе, давно стоит отказаться от широкого понятия «IT-ишник». Сегодня под этим словом подразумеваются и разработчик уникального софта, и SMM-щик, который по большому счету тоже является IT-специалистом, потому что работает в цифровой отрасли. Группу стоит кластеризовать с точки зрения того, кто более необходим российской экономике. Те же сегменты, которые представляют наибольший экономический интерес для страны, мы должны начать понимать.

Сегменты эти разнятся, внутри них есть группы с различными жизненными и профессиональными стратегиями. Есть те, кто готов работать с госсектором, а есть те, кто не готов. Есть те, для кого важен национальный фактор, кто любит или не любит то, что происходит сейчас в России, а есть те, кто к этому равнодушен, потому что живет совсем в другом понятийном мире и говорит на другом понятийном языке. Нужно проанализировать группы уехавших людей и понять, каких жизненных стратегий они придерживаются. Ведь даже уезжали эти люди по разным причинам: для кого-то это ценностный выбор; для кого-то – сохранение возможности работать на глобальном рынке; для кого-то – будущее детей и т.д.

После подобного сегментирования, выделения группы людей, которые интересны государству для привлечения в страну, уже нужно думать о том, как этот сегмент мотивировать. И, на мой взгляд, решающую роль в этом должны сыграть частные компании. Потому что значительный сегмент группы может не захотеть работать с государственными российскими компаниями, такими, как Роснефть, например.

Частные компании также требуют большого количества IT-специалистов: например, «Х5 Ритейл групп», индустриальный сектор вроде «Сибура» или даже компании, не так плотно ассоциирующиеся с государством, вроде «Газпромнефти». Иными словами, частный бизнес или бизнес, который не так ярко аффилирован с государством, должны выстраивать отношения с уехавшими специалистами.

Важно и то, чтобы само государство не создавало избыточных препятствий для возвращения людей. Идея не работать с теми, кто уехал, безусловно, вредна в стратегической перспективе. Она рубит то возможное взаимодействие с сообществами, которые уже сложились за пределами России. 

Своего рода компактные кластеры, которые собрали российских специалистов, сформировались теперь в Белграде, Тбилиси и других городах. С такими сообществами нужно развивать коммуникацию. Сообщества эти расположились не в агрессивных по отношению к России странах, именно оттуда частично и могли бы вернуться люди. Важно в отношении них не подавать сигналов, которые могут быть расценены как враждебные. Иначе возникнет встречная реакция, отторжение. Маневренность этой группы высока, люди просто начнут еще дальше рассеиваться, уходить в международный сегмент, и, таким образом, группа будет потеряна. Сейчас я бы считал основным мостом с ними частный сектор, не создавал бы со стороны государства барьеров, а помогал взаимодействовать с этими сообществами, создавая определенные программы, помогающие им зафиксироваться.

Очень важно было бы и в России создать подобные локальные зоны, которые были бы комфортны для IT-среды. Зоны, которые воспринимались бы как своя особая среда, где были бы высоко развиты горизонтальные связи.

Это сложно делать в больших городах, где возникает эффект рассеивания, но уже возникали идеи, например, у губернатора Алиханова создать подобную зону на Балтике или в южной части страны.

В России должен появиться свой хаб, который будет концентрировать IT-специалистов, своя силиконовая долина, в школах которой, например, не было бы уроков НВП или где был бы другой микроклимат взаимодействия людей.

Такие зоны могли бы восприниматься как интернациональные сообщества, были бы интересны для специалистов и очень полезны для страны. Но вряд ли тяжеловесная российская бюрократия сможет их создать, хотя, повторюсь, это было бы продуктивно. Но для начала следует сегментировать саму аудиторию. Она плохо изучена, ее нужно анализировать.