Слезание с нефтегазовой иглы — это не самоцель российской экономики. В самом вопросе о нефтегазовой игле уже есть некое ожидание. И это величайшая глупость, потому что задача государства — иметь современную экономику и нормальные доходы бюджета.

Нефтегазовый комплекс — это и современная экономика, и нормальные доходы в бюджет. Это современная сложная отрасль, которая формирует спрос на соседние отрасли. В этом плане у нас совершенно идиотская картина, связанная с восприятием нефтегазовой промышленности как архаики, которой в современном мире заниматься не надо, а надо заниматься электросамокатами и экономикой впечатлений.

Между прочим, США сегодня добывают нефти и газа больше, чем Российская Федерация! Американцы за короткий период удвоили добычу нефти и выкидывают нас с европейского рынка. Там никто не стонет, что они, ой-ой-ой, сидят на нефтегазовой игле.

Если наши нефтегазовые доходы начнут сокращаться, это не предмет для гордости, это предмет для паники. Но к счастью, на самом деле этого не происходит. Да, нефтегазовые доходы отстают от плана. Но каким был этот план? Самое главное — вопрос правильный оценки.

В апреле опять вырос бюджетный дефицит. Но почему он вырос, прежде всего? Потому что расходы выросли. Да, нефтегазовые доходы отстают от плана, но в этом плане сравнение 2023 года с 2022 годом, а это некорректно.

2022 был фантастическим годом для нефтегазовой промышленности: цены выросли, спрос был высоким, резко выросли нефтегазовые доходы. Это был уникальный год по сравнению с 2021. Нужно и проводить сравнения с 2021, 2020, 2019 гг.

На основании расчётов можно сказать, что, например, рентные сборы с нефтяной отрасли за первые четыре месяца 2023 года выше, чем за первые четыре месяца 2021, 2020, 2019 годов. Да, они ниже 2022 года, но, повторюсь, тот год был уникален. Рентные сборы с газовой промышленности, несмотря на все сложности в 2023 году за первые четыре месяца также находятся на уровне выше, чем за первые четыре месяца 2021, 2020, 2019 годов.

Но увеличились демпферные выплаты, и это невыгодно бюджету. Минфин уже собирается сократить их в два раза.

Это некая эквилибристика с цифрами. Задача Минфина — увеличить налоги на нефтянку, поэтому он сознательно драматизирует ситуацию. Все эти цифры публикует министр Силуанов: упали нефтегазовые доходы, увеличился дефицит бюджета. За этим всегда следует: мы уже планируем повысить стоимость Urals, сократить демпфер, что выгодно бюджету. За всем этим всегда следуют очередные налоговые изъятия у нефтяных компаний.

Но причем тут нефтегазовая игла? Создайте помимо нефтегаза что-то другое, никто этого не мешает делать. Я, например, так и не пойму, почему в России так и не возникла, например, страховая компания, которая может страховать морские перевозки нефти. Это не вписывается в нашу экономическую концепцию? Почему в России на боку лежит судостроение? Какой был бы спрос сейчас на суда, которые могли бы российскую нефть в ту же Индию перевозить? Почему у нас этого всего нет? Это не вписывается в понимание российской экономики как там пятого индустриального уклада?

Но нет, мы слышим нытьё на тему, когда же мы слезем с нефтегазовой иглы. Это искусственно сформированное мнение, которое очень вредит нашей экономике. Если мы слезем с нефтегазовой иглы, мы просто без штанов останемся, а быть нищим всегда плохо.

Чисто технически, да, доля нефтегазовых доходов и в структуре российского экспорта, и самое главное, в структуре российских поступлений в бюджет будет сокращаться. Но бывают ситуации благоприятного стечения обстоятельств, а бывают наоборот. Сейчас как раз последний случай.

Означает ли это, что в принципе это для России шанс не мытьём, так катаньем слезть с нефтяной иглы? В определённом смысле, да. Воспользуется ли Россия этим шансом? Очень большой вопрос.

Для того, чтобы воспользоваться этим шансом, мы должны прежде всего подумать об изменении структуры самой экономики. Мы должны подумать о том, что необходимо создавать систему стимулов, льгот, комфортных условий для бизнеса. И только тогда мы можем быть уверены, что ненефтегазовые доходы могут начать расти.

Если же мы оставим всё, как есть или вдобавок будем повышать налогообложение, условия для бизнеса, тогда чисто технически мы слезем с нефтегазовой иглы, но потом опять на нее залезем, как тот наркоман, который не может без этого жить.

Нужно попробовать воспользоваться нынешним шансом. Но чтобы им воспользоваться, надо дать шанс и другим отраслям, дать не только налоговые льготы, но и продумать целые программы поддержки, чтобы государство эти бизнесы оставило в покое, и произошло улучшение предпринимательского климата.

Государство многое сделало для малого и среднего бизнеса, существует огромное количество программ их поддержки. Но программы есть, но участие в них — квест, достаточно сложная процедура.

Мы прекрасно знаем, насколько сложно сегодня работать с банками, как комплаенс банка выжигает всё живое, а любая транзакция становится подозрительной.

Вопрос экономики надо решать именно в комплексе. Если мы хотим слезть с нефтяной иглы, то должны создать очень комфортные условия для развития тех отраслей, которые видятся приоритетными.

С формальной точки зрения, нефтегазовые доходы за четыре первых месяца этого года сократились на 52%, в то время как не нефтегазовые доходы прибавили за эти же четыре месяца 5%. Это, естественно, отражается на пополнение дохода бюджета и сказывается на его дефиците — 3,4 трлн руб. за четыре месяца при годовом лимите в 2,9 трлн. Связано это с достаточно неопределённой ситуацией с нефтеценами, дефицит может зашкалить за 2% ВВП, которые были заложены в проект бюджета.

Нефтеценовая конъюнктура очень неоднозначна и неоднородна. Нефть по Urals идёт сейчас около 60 долл./барр. и даже ниже, а за счёт других марок, которые активно торгуются сейчас в большой Азии — Siberian light, Сокол и другие — экспортная цена чуть выше 60 долл. Дисконт от Brent пока сокращается, но всё равно остается довольно высоким, порядка 25 долл./барр.

Да, волей обстоятельств Россия слезает с нефтегазовой иглы. При этом экспорт газа резко сократился из-за падения объёмов, связанных с европейским треком.

Но чтобы говорить о серьёзном и уже безальтернативном слезании с иглы, надо смотреть на структурные вещи. Слезание с иглы означает крупные структурные изменения в экономике, в том числе на основе нашего конкурентного преимущества с энергоносителями, повышение степени переработки первичных энергоресурсов и нефти, и газа.

В основном надо ускоренно развивать газопереработку, нефтепереработку, делать единую нефтегазоперерабатывающую отрасль. На этой основе получают стимулы развития химического комплекса. Химический комплекс — это огромное количество опций от композитных материалов, вообще новых материалов как таковых (потому что современная технологическая укладка без новых материалов невозможна, те же самые композиты для дронов начинаются с химии, а химия начинается с нефтегаза) вплоть до национальной фармацевтики, 80% сейчас производится на зарубежных субстанциях.

Это уже будет совершенно другая добавленная стоимость, если мы начнём осваивать экспортные ниши, производные от этой структурной перестройки. Тогда действительно меняется доля отраслей с высокой добавленной стоимостью в структуре ВВП. И тогда можно считать, что мы в самом деле слезли с нефтегазовой иглы, когда страна станет заниматься более высокими переделами наших первичных энергоресурсов.

Такой процесс начался. Но думаю, что потребуется ещё достаточно внятное количество лет, чтобы мы могли сказать: да, мы уже на полпути слезания с нефтегазовой иглы. Пока в силу обстоятельства мы начинаем двигаться в этом направлении. Теперь уже все зависит от нас, как мы будем по-взрослому, всерьёз заниматься тем, чем нам нужно заниматься.

Называя вещи своими именами, да, получается, что Россия слезает с нефтяной иглы. Но она не сама это делает: ее насильно вынуждают слезть и не очень вовремя, как это ни парадоксально звучит. Экономика осталась сырьевой, и нужна была постепенность в этом «слезании», времени было достаточно.

Сейчас, когда экономика остаётся сырьевой, с нефтегазовой игры она вынужденно слезает, и это означает огромные выпадающие доходы по результатам первых трёх месяцев, в дальнейшем 40—45% снижение нефтегазовых доходов федерального бюджета в годовом выражении.

Это обвальное снижение, отсюда и выходит такой дефицит федерального бюджета, который уже превышает показатель, предусмотренный в целом за год.

Поэтому с нефтегазовой иглы Россия слезает, но вынужденно и с большими издержками.

Бюджет был свёрстан с дефицитом 2% ВВП. Даже то, что мы планировали на начало 2023 года предполагало 2% дефицит, при том что средняя цена российской нефти будет около 70 долларов за баррель, сохраняются параметры соотношения объёмов производства нефти и экспорта и средний курса рубля по отношению к доллару. Но эти параметры меняются: и нефтецена скачет, и курс меняется довольно сильно и постоянно, и объёмы то возрастают, то уменьшаются по объёмам экспорта нефти, нефтепродуктов и добычи.

Александр Новак, профильный вице-премьер, заявил, что с марта Россия начнёт сокращать объёмы добычи на 500 тыс. баррелей в сутки. Следовательно, если в бюджете было запланировано, что мы будем производить примерно по 10 млн. баррелей в сутки, то выйдем на 9,5. При том, что в апреле сократили добычу примерно на 300 тыс. баррелей в сутки, и только в мае, по заявлениям Новака, вышли на запланированные показатели.

Наиболее сложная ситуация для бюджета сложилась в самом начале года (январь-февраль), потому что расходы были выше, чем планировалось, а доходы были ниже, чем планировалось. Тогда был пик размера скидки, которую Россия давала на свою нефть, наступал второй этап перестроения рынков, мы окончательно уходили на рынки Азии. Много было и всевозможных авансовых платежей, в том числе, для оборонных предприятий.

Дальше ситуация стала нормализоваться, скидка на российскую нефть начала и продолжает уменьшаться. К тому же нет таких затрат, какие были в январе-феврале, а значит, параметры бюджета приходят в норму, но окончательно в норму ещё не пришли.

Ситуация улучшается, в процентном соотношении уменьшается и размер скидки на российскую нефть. На начало года он был чуть ли не 50% от стоимости сорта Brent, сейчас это уже 30%. Но говорить о том, что всё хорошо и мы уже укладываемся в параметры бюджета, который был принят на 2023 год, пока нельзя, ситуация очень изменчивая.

Что будет по итогам года, сказать сложно. С одной стороны, цену нефти толкает вверх восстановление экономики Китая и рост спроса на китайские нефть и нефтепродукты. С другой стороны, все ожидают некую угрозу рецессии в США и Евросоюзе, потому что они борются с инфляцией и ФРС США поднимают ставку. Поэтому какова вообще будет средняя цена на нефть, сейчас сказать сложно.