Необходимо признать что, несмотря на подъём правопопулистов, у власти в Европе все равно остаются мейстримные партии, чья позиция по России практически идентична. Конечно, есть исключения вроде Венгрии, но в остальном смена правоцентристов на левоцентристов (или наоборот) на российское направление внешней политики никак не влияет. Во Франции, например, даже Марин Ле Пен заняла позицию по России в этот раз гораздо ближе к французскому истеблишменту, чем раньше.

Итоги Всеобщих выборов в Великобритании по большому счёту не удивили: поражение консерваторов и внушительный взлет лейбористов были ожидаемы. Но консерваторы выступили хуже ожиданий, потому что на них пошла еще и атака справа. Однако такие резкие повороты бывали в истории британских выборов и раньше. Теперь произошёл один – через 14 лет после того, как лейбористы потерпели поражение в прошлый раз.

Во Франции двухтуровая система выборов сработала так, как и должна была сработать. При пропорциональной системе выборов в Европарламент партия Марин Ле Пен вышла на первое место, и полученный ею процент адекватно трансформировался в мандаты в Европарламенте. Но французская двухтуровая система специально была придумана около 60 лет назад для того, чтобы отсекать крайности. Изначально она должна была минимизировать влияние коммунистов, сейчас она работает против крайне правого фланга.

Если посмотреть, кто между первым и вторым туром снимался с выборов, чтобы увеличить шансы своего соседа по электоральной нише, то это в подавляющем большинстве случаев либо левые, либо макронисты. Такие взаимные снятия ситуативной коалиции сработали, и Марин Ле Пен, которой некоторые особенно ретивые комментаторы приписывали едва ли не абсолютное большинство в Национальном собрании, заняла третье место.

Другое дело, что французский парламент теперь получается раздроблённым. Левые, которые формально заняли первое место на выборах, это не единая партия, а достаточно рыхлая коалиция. Манёвров за формирование правительства, а после, когда оно все-таки сформируется, за его политику, предстоит множество. Манёвры эти будут сложными и плохопредсказуемыми. Но президент Макрон, на мой взгляд, выполнил свою главную задачу: партию Марин Ле Пен после её успеха на выборах Европарламента он не допустил к власти во Франции. Сейчас у Макрона сложная ситуация, но у него есть возможность манёвра.

Результаты выборов в Великобритании и во Франции говорят, прежде всего, о том, что нынешние власти сильно разочаровали своих избирателей и держатся только на том, что система выборов в этих странах архаичная, позволяющая удержать политические позиции, даже несмотря на это разочарование.

Так что результаты выборов не удивили: европейский избиратель, в отличие от погромщиков-мигрантов, в целом, опаслив и даже труслив.

По отношению к России позиция новых правительства изменится мало: «голые короли» Европы фактически объявили её нудистским пляжем, не признавая своих очевидных ошибок и маневрируя на выборах.

Антироссийской тренд это единственное, что сейчас делает европейских и британских политиков хоть немного осмысленными. Но эксплуатация русофобии постепенно сходит на нет. В общем, будущее западной демократии туманно.

На выборах в Великобритании и Франции выиграли левые силы. О чем это говорит? Внешняя политика, конфликт на Украине – для французского или английского избирателя большой роли не играли. Население Франции и Великобритании сильно озабочены экономическими проблемами в их странах, электорат считает, что государства должны больше денег выделять на социальные нужды людей.

Такое настроение сейчас царит во всей Европе, растет недовольство правящими партиями, которые не справляются с кризисными явлениями.

Во Франции президент Макрон избежал политического краха и теперь будет чувствовать себя опять на коне. Либерально-левые-зеленые элиты будут считать, что победили «опасные» правые тенденции в их странах. В политике Франции ничего не изменится, но будут новые коалиции («все против правых»).

Европа еще долго будет жить зиг-загами. Либеральные силы хватаются за все свои инструменты, чтобы удержаться у власти, в первую очередь, это СМИ, которые все играют на стороне либеральных элит. Правые силы усиливаются по всей Европе, но пока не имеют достаточно сил, чтобы действительно завоевать влияние в руководстве Запада.

Господствующий электоральный тренд в Европе – сдвиг вправо. Правые партии победили либо усилились почти до победы (решительно влияют)  в Испании, Португалии, Нидерландах, Бельгии, Италии, Австрии, Болгарии. В Германии правая АдГ установила контроль над восточными  землями и усилила позицию на федеральном уровне. Это настоящий правый марш.
На этом фоне аномальным вывихом  выглядит победа на выборах левых сил в двух странах – Британии и Франции. В чём тут дело?

В Британии 14-летнее правление консерваторов,  продавивших опустошительный  для страны «Брекзит», загнало экономику в хроническую депрессию, совмещенную с инфляцией. К этому добавилась нелегальная иммиграция, бездарное управление, деградация всех государственных служб. Изгнание тори из Вестминстера было актом справедливости и освобождения. А системная альтернатива – только лейбористы.  Их лидер Кир Стармер, получивший самое влиятельное (по числу депутатов) премьерство со времён Тони Блэра, вроде как полон решимости разгрести все консервативные завалы и привести Британию хотя бы в относительный порядок.

Каковы его шансы? Он сможет хотя бы отчасти преуспеть, если откажется об бредовых мечтаний о «Глобальной Британии» и займётся почти исключительно собственным многострадальным островом. В области внешней политики единственной разумной задачей для правительства Стармера было бы восстановить экономические отношения с ЕС, особенно с соседней Ирландией, и категорически не влипать ни в какие внешние авантюры. В Киев пару лет вообще не ездить.

По ходу избирательной кампании Стармер вроде как обещал сохранить поддержку Украины. Но сейчас выборы позади, а проблемы своей страны в полный рост прямо перед носом. Приоритет очевиден. Думается, что Стармер переведёт поддержку Киева в основном в сферу риторики, а материальную сторону в деньгах и  поставках сведёт к минимуму.

Во Франции парламентские выборы сопровождались  головокружительной интригой. Их досрочно затеял президент Эммануэль Макрон в надежде остановить неуклонное усиление главного  соперника справа – партию «Национальное единство» Жордана Барделла – Марин Ле Пен. В первом туре правые, однако, уверенно победили  с приличным результатом около 34%. Перед вторым туром Макрон, его правительство и ведущие СМИ устроили невероятный политический скандал под лозунгом «Республика в опасности», даже припугнули народ применением ст. 16 Конституции, по которой президент может получить диктаторские права. Перепуганных граждан погнали голосовать «за кого угодно, кроме лепеновцев».  Получилось как бы  «умное голосование»* по-французски. А что в итоге?

Да, «Национальное единство» удалось оттеснить на третье место. Зато Макрон получил оглушительную победу «Нового народного фронта» - крайне левой коалиции во главе с пламенным большевиком Жан-Люком  Меланшоном. Если с правым «Нац. Единством» у Макрона были важные, но рабочие разногласия, просто искусственно раздутые до небес, то с Меланшоном предстоит крутая классовая борьба без скидок  и сантиментов. Он обещал прижать буржуев, выбить из государства минимальную зарплату в 1600 евро и много других геракловых подвигов. И уже потребовал себе право сформировать и возглавить правительство! Ни спать, ни скучать Макрону теперь не придётся. А распустить этот парламент он сможет только через год.

На самом деле Марин Ле  Пен от этого  «левого вывиха» только выиграла. Её партия удвоила число мест в Нацсобрании. Она сможет теперь не без ехидства наблюдать за классовой борьбой левых «фронтовиков»  с Макроном, позволять им дискредитировать себя. Ле Пен будет ждать президентских выборов в апреле 2027 года. К этому времени Франция созреет для настоящего правого поворота.

*Фонд борьбы с коррупцией (ФБК), Фонд защиты прав граждан (ФЗПГ) и штабы Навального признаны экстремистскими организациями