Мне кажется, что если речь идет о военном конфликте с Литвой и странами Балтии, то это все-таки достаточно маловероятно сейчас. То есть обе стороны понимают, что прямая конфронтация России и НАТО — это слишком большие риски, и в общем это то, чего следовало бы избежать. Но если речь идет не о военной конфронтации, а о политическом конфликте, то, конечно, такая горизонтальная эскалация не только возможна, но, к сожалению, вполне реальна.

И это то, что мы видим в отношении Калининграда, блокады Калининградской области и политизации проблем, касающихся калининградского транзита.

Конечно, все эти вопросы могут найти какое-то решение при наличии политической воли обеих сторон, это не те проблемы, которые в принципе не разрешаемы. Но, тем не менее, я бы пока что не исключил возможности определенной горизонтальный эскалации, связанной с ситуацией транзита в Калининградскую область и возможных последствий решений Европейского союза, касающихся транзита российских грузов через территорию Литвы.

Специфика этого военного кризиса состоит в том, что изначально в нем не просматривались цели — ни военные, ни политические. Это само по себе неправильно. Когда цели не формулируются, возникает искаженное представление о борьбе, которая фактически требует эскалации, то есть возникает внутренний запрос на эскалацию.

Может быть, эскалация ответит на вопрос о целях или вдруг неожиданно принесет поддержку. Это, кстати, было видно не только по русской стороне, но и по украинской. Как только возникла ставка на успех, в тот же момент прекратились переговоры, а значит, резко увеличилась возможность разных видов эскалации.

В определенном смысле, эмоциональным мотором западных санкций был не истэблишмент, а низы, простые европейцы. Как я люблю говорить, российская система держится на императиве выживания. Но в данном случае, европеец испугался, что Европа не выживет, то есть проблема выживания возникла и с другой стороны.

Я уже не говорю о разных периферийных, но тоже важных участниках конфликта: слишком много интересов и напрочь отсутствует разговор, язык, дискурс этих интересов. Когда идет разговор о победе, об интересах говорить невозможно — вы выглядите в лучшем случае как циник, в худшем как предатель.

Когда эскалация уходит под поверхность, она накапливается. Императив победы всегда накапливает эскалацию, поэтому опасность здесь есть.

Некоторые интересы участников заявлены уже радикально. Много раз уже было сказано, что конфликт должен дойти до унизительного поражения российской стороны, я несколько раз ловил это в западной прессе. Это радикальная цель, она недостижима обычным путем просто в силу разного веса потенциалов.

Все время будут идти эксперименты с разными видами эскалации. Варианты вертикальной эскалации, в общем, ограничены, разве что выход в ядерный формат или прямое военное столкновение со странами НАТО. Можно выпустить ракету средней дальности и начать обстреливать территорию России. А наиболее «простой» вариант —это горизонтальная эскалация, расползание на соседние территории.