К годовище трагедии журналист Максим Шевченко для PublicO рассказывает о Голодоморе:
«Каким был Голодомор на самом деле, сейчас уже сложно. Те события обросли огромным количеством мифов, да и статистика по 1932-1934 гг. малоизучена. Украинское население тех регионов, которые пострадали от страшного голода, преимущественно осознавали себя украинцами. Говорили они не на современном украинском языке, пришедшим из Львова, а на суржике – общепринятом языке, который в России и воспринимался как украинский, да и был языком большей части сельского населения.
Голод нанёс удар именно по селу, а село является основой народа. В той трагедии совпали три обстоятельства. Первое – это засуха. Второе – это неурожайные годы. Третье – это коллективизация, сопровождавшаяся резким снижением производства зерна одномоментно, и то, что Сталин называл «головокружение от успехов». То есть ретивая деятельность многих ультрареволюционеров на местах, которые отбирали хлеб и зерно, обрекая людей на смерть. Это не было повсеместно, но такие факты тоже остались в памяти. Из-за голода сельское население стало перемещаться города, особенно во второй половине 1930-х гг. Огромное количество украинских крестьян бежало в центральные регионы России и Среднюю Азию. Очень многие там оседали, учились и переставали быть крестьянами, а теперь живут на территории современной Российской Федерации. Люди несли с собой память о том, что происходило. И, естественно, Голодомор оброс трагическими аспектами национального мифа.
В конце XIX - начале XX века на Украине конкурировало три «проекта»: советский (марксистский), петлюровский (эсеровский) и национал-социалистический (западный, униатский). Западной Украины Голодомор практически не коснулся, но она также стала эксплуатировать мифы о трагедии, которая приобретала эпические формы и существовала независимо от научных исследований и каких-то объективных данных.
Украинцы всегда осознавали себя самодостаточной этнической общностью. И если мы прочитаем русскую литературу XVIII века, то уже в ней есть совершенно ясные указания на то, что это иное население, как бы они ни назывались – малороссами или украинцами. Они отличались от жителей центральной России гораздо больше, чем, например, сербы от хорватов. В основе национального концепта всякого лежит трагедия, такой трагедией для украинцев стал Голодомор. Трагедия является моментом рождения нации в классической схеме. Это может быть гражданская война или холокост, или что-то ещё. Но никто уже даже не разбирается, что было на самом деле. Концепт формирует нечто эпическое уровня условной Троянской войны, где участвуют боги, герои и сверхчеловеческие силы.
Поэтому Голодомор – это украинский эпический миф, и не нужно смешивать его с тем, что происходило в Поволжье, в Сибири, в Казахстане. Это совершенно разные регионы с разной судьбой, идентичностью и самосознанием людей. Говорить о Голодоморе в России нужно, как минимум, честно и без излишнего выдумывания. Речь идёт о гибели огромного количества людей по сочетанию нескольких причин: трагедия неурожайных годов, коллективизация и революция на деревне, объявленная тогда большевиками. Это была действительная трагедия, унесшие многие жизни».
Подписывайтесь на Publico в Дзен.Новости, а также следите за экспертными дебатами и комментариями к главным событиям дня в нашем telegram-канале.
