Президент России Владимир Путин 1 июля подписал закон, согласно которому крупные иностранные IT-компании должны будут не позднее начала следующего года открыть свои офисы или представительства внутри страны. Для тех, кто не последует этому предписанию, предусмотрены различные санкции, вплоть до блокировки сайтов. Реальна ли блокировка Facebook, Instagram, Google и других гигантов?
Нововведение коснется тех зарубежных интернет-ресурсов, на которые за сутки заходит не менее 500 тысяч российских пользователей. Конкретный список будет опубликован Роскомнадзором, однако уже сейчас можно сделать вывод, кто предварительно подходит под требования нового закона.
Это соцсети (Facebook, Instagram, TikTok, Twitter), видеохостинги (YouTube, Twitch.tv), мессенджеры (WhatsApp, Telegram, Viber), почтовый сервис (Gmail), поисковики (Google, Bing.com), провайдеры хостинга (Amazon, Digital Ocean, Cloudflare, GoDaddy), онлайн-магазины (Aliexpress.com, Ikea.com, Iherb.com), а также онлайн-энциклопедия Wikipedia.org.
С 1 января 2022 года все они должны будут создать филиалы, открыть представительства или учредить юридические лица в РФ, которые будут "в полном объеме представлять интересы головных компаний". Эти филиалы должны будут завести личный кабинет на сайте Роскомнадзора, а также собственный сайт, где должна быть размещена электронная форма для связи с российскими гражданами и организациями.
По мнению авторов документа, такие меры необходимы, чтобы регуляторы могли эффективно взаимодействовать с компаниями по вопросам выполнения норм российского законодательства, так как именно местные представительства будут нести ответственность за их исполнение. Спикер Госдумы Вячеслав Володин считает, что политической мотивации у данной инициативы нет.
«Вряд ли на Западе упустили бы шанс обвинить нас в «очередном наступлении» на демократию, права и свободы, окажись в законопроекте хоть что‑то, к чему можно придраться», — сказал он, отметив отсутсвие реакции со стороны партнеров.
Законопроект внесла в Госдуму в мае группа депутатов и сенаторов, его поддержали правительство и Банк России, а также Федеральная антимонопольная служба.
Реальная ли угроза блокировок
Если IT-компании откажутся открывать в России свои представительства, то в их отношении, согласно новому закону, могут быть применены разнообразные по силе воздействия меры наказания.
Во-первых, им могут запретить распространение рекламы и сбор персональных данных пользователей. Такую меру, в частности, использовала Турция, которая приняла аналогичный закон о необходимости открытия представительств IT-гигантов в стране летом прошлого года. Когда компании отказались делать это, им выставили штраф, но они не отреагировали и на него. А вот после того, как турецким компаниям запретили размещать рекламу в Facebook и Instagram, корпорация оценила масштаб потерь и пошла на уступки, заявив в январе, что откроет свои представительства в стране. В соответствии с новыми правилами, социальные сети должны в течение 48 часов отвечать на запросы властей Турции об удалении неприемлемого контента.
Второй возможной мерой может быть замедление трафика. Этот способ российские власти уже успешно опробовали весной, замедлив трафик Twitter из-за того, что платформа не удаляла публикации с запрещенным на территории России контентом. Майская проверка Роскомнадзора показала, что Twitter удалил более 91% запрещенной информации, и ведомство частично сняло ограничения, хотя о полном их аннулировании пока не сообщалось. В мае же Роскомнадзор пригрозил аналогичной мерой Google из-за размещения "жаренных" материалов на видеохостинге YouTube, однако пока компании за аналогичные нарушения лишь присуждали штрафы.
Самый жесткий исход - частичная или полная блокировка ресурсов, отказавшихся открывать представительство в России. Как показывает практика применения аналогичного закона, например, в Турции, скорее всего, до такой крайней меры корпорации вряд ли доведут, попытаясь искать компромиссы. Со своей стороны, президент страны Владимир Путин во время прямой линии подчеркнул, что Россия не собирается блокировать иностранные социальные сети, а хочет лишь обеспечить соблюдение онлайн-платформами местного законодательства.
«Если они работают в нашей стране, деньги приличные зарабатывают, они должны подчиняться нашим законам. Ничего особенного мы от них не требуем. Мы настаиваем лишь на том, чтобы международные платформы открывали у нас свои полноценные представительства, юрлица, с которыми можно было бы хотя бы вести диалог», — пояснил глава государства.
Что именно хотят от компаний
Основное требование российских властей к иностранным компаниям - блокировка запрещенной к распространению информации. Полномочиями выдавать предписания о том, что считать такой информацией, обладает Роскомнадзор. Владимир Путин в рамках прямой линии еще раз напомнил, что цифровые площадки обязаны удалять деструктивный контент, который зачастую распространяют интернет-пользователи.
По решению Генпрокуратуры Роскомнадзор сейчас имеет право замедлять трафик сервисов из-за угроз безопасности, распространения запрещенной информации (например, детской порнографии, призывами к суициду, участию в незаконных акциях и так далее), а также ограничений доступа к «общественно важной информации». Кроме того, с 1 февраля вступила в силу норма, по которой соцсети обязаны самостоятельно выявлять и блокировать незаконный контент, но пока она не предполагает санкций.
Кроме того, российские власти думают о том, как сделать более эффективным налогообложение иностранных IT-компаний. С 2017 года в России действует так называемый «налог на Google» - НДС с реализованных цифровых услуг, софта или игр на отечественном рынке, однако он учитывает все виды заработка компаний. В марте “Ведомости” написали, что власти размышляют над введением нового цифрового налога для глобальных компаний.
Несмотря на все эти меры и неудобства, скорее всего, западные корпорации пойдут на выполнение требований российского законодательства и связанные с этим издержки, так как отечественный интернет-рынок является перспективным и прибыльным. По крайней мере, опыт Турции, принявшей аналогичный закон в прошлом году, говорит о высокой договороспособности компаний, когда речь идет об угрозе их бизнесу.
