Генри Киссинджер умер в завидном возрасте 100 лет в своем доме в Кенте, штат Коннектикут. До последнего вздоха он был активен, мудр и значим. Еще в июле его в качестве почётного гостя принимал в Пекине сам Си Цзиньпин. Он регулярно виделся с Джо Байденом, равно как и с 11 предыдущими президентами США. Никто из власть имущих не мог позволить себе пропустить с ним встречу и не вникнуть в советы человека, который столько раз позволял Америке выйти на полезный для неё путь.
Сегодня многие задаются вопросом, в чём состояла особая магическая сила этого человека? Формально Киссинджер всего 8 лет занимал в США далеко не высшие по значению государственные должности - советник по нацбезопасности и глава Госдепа. Почему же из тысяч людей, отметившихся на тех же постах, долго помнят, бесконечно комментируют, а многие искренне чтят именно его?
Когда в 15 лет, спасаясь из нацистской Германии, Киссинджер перебрался в Америку, он сразу взял от неё главное – возможно лучшее для того времени образование. Он также успел свести свои счёты с нацистами, повоевав в Европе и поработав там в военной разведке. Так у него появились ключевые навыки: умение прагматически применять обширные, постоянно пополняемые знания, а также использовать закулисные методы для воздействия на людей и ситуации.
Киссинджера как мастера обаяния и общения часто сравнивают с его антиподом – желчным и колючим Збигневом Бжезинским, тоже оставившим заметный след в американской и мировой политике. Два этих иммигранта, натурализованных американца и однокашника по Гарварду основали и возглавляли две политические школы, которые конкурируют между собой уже многие десятилетия. Школы политического реализма и имперского гегемонизма.
Бжезинский был сосредоточенным жёстким «крестоносцем», фанатично утверждавшим единоличное мировое господство Америки как абсолютную ценность, продвижение которой не допускает отступлений, зато допускает любые средства. Адепты этой школы сейчас контролируют Госдеп. Киссинджер тоже считал Америку обречённой на лидерство в мире, но путь к успеху понимал иначе. Киссинджер делал ставку на Великие Державы как на архитекторов и гарантов разумного миропорядка. Все страны со всеми никогда не поладят. Какая-либо одна страна – гегемон и всеобщий жандарм – в конце концов станет всем ненавистна. А вот группа Великих Держав, далеко опередивших всех прочих по экономическому и военному потенциалу, может прийти к согласию и установить в мире порядок, обеспечивающий стабильность на несколько десятилетий. Надо только, считал Киссинджер, правильно организовать и поддерживать диалог Великих Держав, чтобы исключать их непримиримые конфликты и улаживать второстепенные. В решении этой задачи талантливый дипломат нашёл свою роль. И стал в ней чемпионом.
В 1950-е – 1960-е годы Киссинджер работал в качестве опорного эксперта по вопросам международной безопасности при трёх президентах США – Дуайте Эйзенхауэре, Джоне Кеннеди и Линдоне Джонсоне. В 1970-е годы при Ричарде Никсоне и его преемнике Джеральде Форде он стал госчиновником с фактическим влиянием больше, чем у вице-президента.
Я попытался составить сухой перечень только важных международных проблем и событий, на исход которых Киссинджер повлиял существенным или решающим образом. В неполном списке оказалось более 30 позиций. Отметим, пожалуй, самые главные.
Киссинджер содействовал прекращению и урегулированию двух больших военных конфликтов – во Вьетнаме и на Ближнем Востоке. Он инициировал и довёл до серии эпохальных договорённостей политику «разрядки международной напряженности» между государствами западного блока во главе с Соединёнными Штатами и странами социалистического лагеря во главе с СССР. Киссинджер примирил Соединённые Штаты с континентальным Китаем, вернул Китай в ООН и на первые роли в мировой политике, что, с одной стороны, открыло 40-летнюю эру невероятно выгодного обеим странам экономического взаимодействия, а с другой стороны, позволило в конце концов Китаю бросить прямой вызов американскому глобальному лидерству.
Киссинджер готовил президентов Рональда Рейгана и Джорджа Буша к переговорам с президентом СССР Михаилом Горбачёвым о завершении Холодной войны. Он выступал против экспансии НАТО на восток и стремился содействовать интеграции Новой России в систему коллективной безопасности в Европе (увы, эта система рухнула, не будучи достроенной). Как признанный гуру школы политического реализма, близкой предпочтениям Кремля, он часто посещал РФ и более 20 раз встречался с президентом В.В.Путиным.
Фото: kremlin.ru
В чём секрет столь впечатляющей профессиональной эффективности Киссинджера? Мой ответ: он был феноменальным, может быть даже гениальным Переговорщиком. Там, где на международной арене громоздились, казалось бы, непроходимые завалы вражды, подозрений, предрассудков и корысти, где царствовала вроде бы окаменевшая непримиримость, Киссинджер со спокойной улыбкой применял свой магический ключ, состоявший в одной фразе: «Надо встретиться; мы договоримся». Великий Генри терпеть не мог упрямых зацикленных фанатиков, которые патологически недоговороспособны. Они по счастью попадались редко и он сразу передоверял общение с ними ЦРУ или Пентагону. А в остальных случаях он шёл по своей классической схеме: двусторонне поработать с теми, кто нужен в деле, выявить перечень жизненных интересов и приоритетов, построить сложный баланс взаимных разменов, уступок и поддержек. В результате «челночной дипломатии» (сделавшей Киссинджера легендой и героем анекдотов) добиться пакетного решения, при котором что-то обязательно выигрывают все причастные к истории Великие Державы. Именно они, поскольку у них долгая воля. Интересы прочих участников можно было проигнорировать либо отчасти компенсировать в другое время и в ином месте.
Генри Киссинджер оставил богатое творческое наследие, в котором кроме геополитической классики «Дипломатия» (1994 г.) и Мировой порядок (2014 г.) выделяются многотомные детальные мемуары – подлинный кладезь интереснейших свидетельств о двух столетиях истории международных отношений. Жаль, что ныне в сфере дипломатии нет ни одной сколько-нибудь сопоставимой фигуры. В мире нарастает беспорядок, множатся конфликты, чреватые глобальным военным пожаром. И нет уже никого, способного остановить надвигающуюся катастрофу весомой фразой, обеспеченной вековым опытом: «Надо встретиться; мы договоримся».
