Выход России из Конвенции Совета Европы о коррупции – это наша реакция на исключение России из Совета Европы.

Почему и для чего нужно это решение?

Во-первых, если Россию не принимают в какую-то международную организацию, то почему мы должны руководствоваться в нашем законодательстве и нашей жизни договорами с такой организацией? Зачем нам пользоваться информацией, которую они генерируют? Раз мы не являемся членами этой организации, нам это совершенно не нужно.

Мы должны формировать свой новый мировой порядок, новую мировую систему международных договоренностей и международных институтов. Потому что нынешняя система абсолютно не работает в том виде, в котором должна функционировать.

Во-вторых, это защита нашего бизнеса. Сегодня в мире вовсю используется такая практика, когда по надуманным делам арестовываются активы россиян под предлогом «непонятности их источников и происхождения».

Мы должны защитить свои капиталы и сохранить экономику нашей страны.

Для выхода России из Конвенции Совета Европы об уголовной ответственности за коррупцию есть банальное юридическое обоснование. Поскольку Россия приостановила свое участие в Совете Европы и Организации экономического развития, мы должны убрать все совместные конвенции, которые были ратифицированы. Они подразумевают не только обязательства России, но и контроль со стороны тех стран. Это нецелесообразно, поскольку сбор любой информации в сегодняшних условиях, особенно недружественными для России странами, является неприемлемым.

Как это скажется на российской борьбе с коррупцией? Никак.

Эта Конвенция не оказывала никакого влияния на ситуацию внутри России, поскольку в ней говорится о коррупции в третьих странах, об ограничениях и запретах. Выход из Конвенции, наоборот, в определенной степени даже где-то развяжет нам руки. В последнее время ежегодные рекомендации и предложения были очень сильно политизированы и давали совершенно ненужную нагрузку на наше российское законодательство и правовое поле. Конвенция никакого отношения к нашей действительности не имела и больше не имеет.

Некоторые прозападные эксперты пытаются сказать, что выход из Конвенции снизит борьбу с коррупцией в России, но они просто «ловят хайп», это идеологическая загрузка. Ничего это не ухудшит, а может быть, даже улучшит. Я вообще считаю, что борьба с коррупцией для любой страны – это внутренняя проблема страны, это как лечить свой собственный организм. Это же наша задача, по большому счету, быть здоровыми.

Участие в подобных институциях давало нам определенную нагрузку, но ни в коем случае не помогало.

Выход из Конвенции Совета Европы об уголовной ответственности за коррупцию связан не с самими положениями Конвенции о коррупции, а с политикой Совета Европы по отношению к России. Об этом говорили многие юристы и дипломаты.

Что касается российского антикоррупционного законодательства, оно достаточно современное, оно по-прежнему работает и будет развиваться. В этом смысле каких-либо сдерживающих факторов внутри страны, конечно же, не будет.

Проблемы могут возникнуть с выдачей из-за границы граждан, которые подозреваются в коррупционных преступлениях. Но это и всегда был непростой вопрос. К тому же все равно существуют соглашения с разными странами о взаимной помощи в розыске преступников.

Тем не менее, с высокой степенью вероятности можно предположить, что теперь с выдачей граждан европейскими странами возникнут определенные проблемы. Это всегда было не просто, особенно когда речь шла о коммерческом подкупе и доказательствах состава преступления. Увы, у каждой страны есть свои нюансы в законодательстве. И то, что является правонарушением в одной стране, может не являться правонарушением в другой или являться правонарушением, которое не так строго наказывается.

Теперь все это просто будет иметь дополнительные сложности, но и они никак не повлияют на эффективность применения внутреннего антикоррупционного законодательства в России.

Мнения разные по этому вопросу, но самое исчерпывающее дал пресс-секретарь президента Дмитрий Песков: нам это ничего не сулит, борьба с коррупцией как была приоритетом государственной политики, так и остается.

Мы выходим из соглашения, которое фактически для нас никак не работало до этого момента и не работает сейчас. Фактически это соглашение на нашу внутреннюю политику никак не влияет. И это не означает, как уже поспешили заявить, что теперь это приведет к каким-то новым масштабным волнам коррупции.

Мы живем в процессе мобилизации нашей экономики и мобилизации нашей промышленности. Этому подчинена и деятельность нашего правительства, достаточно посмотреть последние заседания правительственной комиссии премьер-министра Михаила Мишустина, чтобы убедиться, что то, чего опасаются уповающие на эту самую европейскую конвенцию, не происходит.

Происходят, наоборот, обратные процессы. Если следить за антикоррупционной борьбой именно как за борьбой, то есть регистрировать все задержания, возбуждения уголовных дел, в том числе по относительно небольшим (по сумме) эпизодам, то их с 2015 года стало кратно больше, они происходят практически ежедневно.

Повторюсь: внутренняя борьба с коррупцией была и остается приоритетом государственной политики Российской Федерации. Сейчас, в момент мобилизации экономики, в плане особых усилий в развитии промышленности и производства, к этому приковано отдельное внимание и силовых органов, и правительства.