На первый взгляд, особых проблем в отношении межконфессионального мира и согласия в России не наблюдается. Однако есть некие тревожащие моменты, которые надо сейчас уже учитывать и начинать работу в этом направлении.

Во-первых, представители мусульманского сообщества жалуются на то, что правоохранительные органы начинают пренебрежительно относиться к святым местам мусульман. Сегодня в Россию прибывает довольно много работников из республик Средней Азии, в основном мусульманского вероисповедания, соответственно, происходит активное увеличение мусульманской общины. В связи с этим наблюдается рост девиантного поведения, а в некоторых случаях и проявления преступности, нарушения уголовного кодекса, и так далее. Правоохранительные органы в процессе расследования совершенных преступлений входят в молельные дома, где наступают на ковры в обуви.

Эти жалобы я слышал вчера на заседании экспертного совета по экономическим, политическим и прочим правам у Татьяны Москальковой. Представитель мусульманской уммы (мусульманских общин) выразил по этому поводу беспокойство. Претензия состоит в том, что в ситуации нет конфликта межконфессионального, но есть конфликт ввиду того, что сообщество мусульман как бы заранее подозревается в том, что среди них много преступных элементов. Они начинают по этому поводу проявлять беспокойство.

Ещё раз подчёркиваю, это не межконфессиональная проблема, это проблема отношения к мусульманам, особенно прибывающим к нам на работу из стран Центральной Азии, некоторые из которых просто случайно, а некоторые намеренно не соблюдают российское законодательство. И когда правоохранительные органы начинают с ними взаимодействовать, довольно часто получаются ситуации неуважения по отношению к религиозной традиции. Это момент, который нужно начинать учитывать, потому что если действительно среди мусульман будет расти возмущение по поводу того, что их святыни каким-то образом нарушаются, это кончится плохо.

Во-вторых, есть опасения, что происходящий на территории сектора Газа конфликт между палестинцами и Израилем может в какой-то форме сказаться на взаимоотношениях иудеев и мусульман России. Пока я не вижу никаких особых проявлений этому, но поскольку ситуация развивается непредсказуемо и очень вероятен масштабный конфликт, я не исключаю того, что часть мусульман в Российской Федерации может активно включиться в это противостояние. Может быть, они даже начнут записываться в качестве добровольцев, чтобы поехать на Ближний Восток и участвовать в вооружённом противостоянии. В этом вопросе тоже нужно отнестись внимательно и вести очень тонкую политику, ведь если начнутся столкновения на этой почве в России, то их будет непросто сгладить.

В-третьих, на что стоило бы обратить внимание, это ситуация с верующими Украинской православной церкви на Украине. Только формально эти люди «не наши», не граждане Российской Федерации, но складывается ощущение, что преследование и фактический запрет Украинской православной церкви Московского патриархата может сдетонировать ситуацию, в том числе и в России. Солидарность с нашими православными братьями и сёстрами на Украине может отозваться в том смысле, что помимо идущей специальной военной операции на Украине, может усилиться и обостриться внутриправославный раскола. К моментам проявления ненависти может добавиться ещё и религиозная вражда.

Обобщая, могу сказать, что серьёзных проблем межконфессионального баланса пока не просматривается, но надо быть настороже и учитывать все вышеперечисленные три фактора.

Я абсолютно уверена, что баланс отношений между религиями России удается сохранить, и более того, вижу этому массу примеров. Строится большое количество как мусульманских храмов, так и буддийских. Я много езжу по России и могу сказать, что в стране нет никаких притеснений представителей той или иной конфессии, той или иной религии.

Поскольку я в целом интересуюсь всеми мировыми религиями и их развитием, везде в глубинке я старалась заходить и в православные храмы, и в мусульманские, и в буддистские. Сейчас я в Забайкалье, здесь очень много дацанов. Я нигде не видела ситуацию, когда бы кого-то из тех, кто заходит в эти храмы, притесняли, чтобы сами храмы выселяли. Наоборот, сейчас будет строиться ещё один большой мусульманский храм.

Как мне казалось, в некоторых случаях даже наши правоохранители идут на уступки только ради того, чтобы было религиозное согласие. Например, недалеко от моего дома есть мечеть, и хотя там машины ставить нельзя, потому что часто перекрывают дорогу, иногда я вижу, как сотрудники ГИБДД адекватно реагируют и даже позволяют мусульманам оставлять машины в нарушение правил дорожного движения, то есть под знаком, — пусть они идут и молятся.

На сегодняшний день у России нет межконфессиональной проблемы. Более того, в последнее время наблюдается даже подчёркнутое уважение к разным религиям и к местам, где люди могли бы отправлять религиозные обряды.

Религиозный «фронт» сегодня важен как никогда. Нас пытаются рассорить, вбить клин между конфессиями, внести раскол в сами религиозные организации. Огонь разжигается по всему миру. Огромное количество провокаций. Мы не должны поддаваться на эти провокации, надо пресекать любые экстремистские «вылазки». Потому что мы должны быть сильными. А сила России в многонациональности и многоконфессиональности.

Госдума в этом году уже трижды принимала жесткие заявления, которые касались религиознных вопросов: по Украинской православной церкви, по акции сожжения Корана в Стокгольме, по палестино-израильскому вопросу. С первых дней спецоперации представители всех конфессий в России выступили с осуждением нацизма на Украине.

Сейчас в зоне спецоперации молитвы звучат на всех языках. Священнослужители разных религий на передовой, укрепляют дух бойцов, совершают религиозные обряды. Христиане, мусульмане, иудеи, буддисты – все собирают гуманитарные грузы, помогают пострадавшему гражданскому населению и нашим бойцам – участникам СВО. И эта помощь не разовая. Наши религиозные организации открыли свои гуманитарные центры, постоянно ведут работу. Этим единством мы обязаны дорожить, а проблемные вопросы, если они возникают, обсуждать только в диалоге.

В России есть две доминирующие конфессии — православное христианство и ислам. Обе используются в качестве регионо- и государствообразующей модели. Православие является неким институтом, официально признанным государством как прогосударственная структура.

РПЦ, несмотря на то, что это фонд общественной организации, фактически получает большое финансирование от государства и выполняет ряд важных государственных задач. Ислам в Чечне, Татарстане и ряде других регионов реализует ту же задачу, но не является панроссийской структурой, а скорее поместной, важной для губернаторов тех регионов, где мусульман большинство.

Существует ли угроза межрелигиозному согласию? На государственном уровне нет, потому что там никаких конфликтов нет. На уровне роста напряжения в самих религиозных организациях небольшие риски есть. Например, та же РПЦ не очень довольна тем, что её предстоятели и иерархи активно политизируются и сейчас очень много говорят таких вещей, которые расцениваются как радикальные. Например, недавняя речь Патриарха Кирилла про ядерное оружие, созданное под сенью Серафима Саровского — тот момент, когда многие деятели церкви болезненно воспринимают такую трактовку божественного.

Напряжение растёт, растёт и недовольство политизацией. Православная церковь — это все же не корпорация, а собрание людей, пришедших по собственной мотивации. Конечно, напряжение выражается, в том числе, в ослаблении некоторых церковных приходов, уменьшении числа прихожан, которые не видят в церкви духовного пастыря, а видят светскую организацию.

Это уже порождает определённые угрозы для того, чтобы в дальнейшем люди переходили либо в другие конфессии, либо в другие религии, либо вообще перестали быть религиозными. В какой-то мере это создаёт угрозу, потому что сами по себе доминирующие конфессии воспринимают это как политику прозелитизма, то есть увода своей пасты, и стараются этому противостоять.

Но думаю, что баланс в ближайшее время всё-таки будет удерживаться, при общем росте количества мусульман и снижении числа христиан. Эта тенденция одинакова во всем мире. Но вряд ли в ближайшее время может произойти какой-то серьёзный конфликт.

В последние недели во внутрироссийской информационной повестке, безусловно, наблюдается всплеск сообщений, выпячивающих отдельные примеры «сложностей» во взаимоотношениях представителей разных религиозных общин Российской Федерации.

Но при более детальном рассмотрении таких сюжетов становится очевидно, что зачастую они представляют из себя банальное передергивание фактов, когда вызванные сугубо бытовыми вопросами конфликтные ситуации преднамеренно подаются в качестве «примеров нарастающей межконфессиональной напряженности». Также нередко растиражированные резонансные скандалы на поверку оказываются срежисированными постановками-провокациями: как это было в сентябре с громким инцидентом вокруг якобы случайно снятой перепалки пассажиров московского метро с девушкой в никабе.

Очевидно, что подобные провокации не появляются из ниоткуда. За ними явно кто-то стоит.

Рискну предположить, что заказчики нынешней информационной кампании находятся за границей. Власти недружественных РФ стран открыто заявляют об острой заинтересованности так или иначе расколоть российское общество и для этого явно будут задействовать любую тематику, включая религиозную. В помощь им сейчас изрядно запылившиеся методички, которые в 1990-е гг. активно задействовались в попытке расшатывания межконфессионального баланса в нашей стране.

Несмотря на подстрекаемые извне объективные риски в этом досье, полагаю, что угроза межконфессиональному согласию в России остается низкой. Главный наш козырь – многовековая, проверенная временем и различными политическими вызовами традиция добрососедского проживания представителей самых разных конфессий и этносов. Это обстоятельство лежит в основе нынешней российской государственности и не единожды отражено в нашем законодательстве.

Кроме того, чтобы не позволить внешним антироссийским силам подорвать религиозный баланс в России, светское и духовное руководство уделяет значительное внимание вопросу блокирования попыток раскачать религиозную ситуацию в нашей стране. Вот лишь несколько последних примеров: недавняя встреча главы государства с лидерами ключевых конфессий или майское заседание высокого уровня Группы стратегического видения «Россия — исламский мир».

Работа по поддержанию межрелигиозного диалога в РФ и стимулированию эффективного диалога между органами госвласти и религиозными объединениями активно идет и на экспертном уровне. Так, например, с 26 по 27 октября состоится научная конференции в Саратовской православной духовной семинарии, на которой представители светских и богословских высших учебных заведений обсудят различные аспекты конфессионального досье в рамках главной темы мероприятия «Теология, общество, государство: пространство диалога».

У России многовековые традиции межконфессионального взаимодействия. В стране нет такого, когда кто-то появляется с религией, которая была бы незнакома здесь. У нас распространено православие (христианство), ислам — тоже одна из наших традиционных религий, есть и иудаизм, буддизм. Мне кажется, у России вообще самые устойчивые позиции в мире в этом плане, за счёт того, что сейчас мы все очень внимательно за этим следим.

Так получилось, что наши недруги почему-то решили выбрать межэтническую и межконфессиональную точку для раскачки ситуации. Но мне кажется, они просчитались. Не стоит говорить, что совсем не надо обращать на это внимание, но наш фундамент, наши позиции таковы, что нам ничего не угрожает.