Сейчас эксперты и комментаторы пытаются проводить параллели с атакой на Крымский мост 7 октября 2022 и говорят о том, что тогда серия ракетных ударов и ударов барражирующими боеприпасами, дронами была начата по объектам энергетической и другой критической инфраструктуры. Эти атаки называли беспрецедентными, они продолжались и продолжают до сих пор. Теперь встает вопрос: является ли новая попытка атаки на Крымский мост триггером, который приведёт к ответным несимметричным мерам?

Безусловно, контекст нужно рассматривать шире. В атаке на Крымский мост есть прямая взаимосвязь с зерновой сделкой. Несмотря на заявления США и позицию президента Турции Эрдогана мы видим, что именно киевский режим делает всё для того, чтобы зерновая сделка не была продлена, и Россию можно было в этом обвинить. Последствия этого не только и не столько в планировании операции Министерства обороны и ответе Киеву, а в политической ситуации вокруг зерновой сделки.

Очевидно, что с учётом опыта атаки теми же самыми морскими беспилотниками из коридора зерновой сделки речь о её продлении вести крайне сложно — скорее всего, она продлена не будет.

Что касается т.н. «ударов возмездия», то не думаю, что подобные атаки в влияют на планирование Министерства обороны. Было бы не очень правильно принимать эмоционально окрашенное решение. Но всем хочется увидеть ответы значимые и ощутимые.

У новой атаки на Крымский мост есть ряд политических обстоятельств в прямой связи с зерновой сделкой, такой же, как и менее резонансный, но всё-таки чувствительный подрыв аммиакапровода, который был осуществлен ранее. Посмотрим на развитие ситуации. 

Тяжело сказать, каким будет ответ России на атаку Крымского моста. Общественное мнение ждёт уже полтора года обещанных российских ударов по центрам принятия решений в Киеве. Этих ударов до сих пор не нанесено. Вопрос об ответной реакция России, очевидно, будут решать Совет Безопасности и президент Российской Федерации.

Единственное, что можно сейчас добавить: безусловно, террористический акт носит комплексный характер. Это не только удар по Крымскому мосту как важнейшему транспортному инфраструктурному объекту России. Это одновременно ещё и символ, поэтому удар также наносится и по массовому сознанию российских граждан. Поэтому ответ должен быть. Но каким он будет? Удар нанесен совершенно с чётким расчётом.

Россия не продлевают зерновую сделку, а это значит, что идёт на серьёзные осложнения в области политических и экономических отношений с Турцией, которая нам критически важна.

Я абсолютно убеждён, что за терактом на Крымском мосту стоит очень точный целевой расчёт, сделанный в Лондоне. Прямое планирование, разведобеспечение операции и её временное позиционирование — работа соответствующих британских центров принятия решений, прежде всего, спецслужб. Исполнение — действия украинских диверсионно-террористических подразделений либо в структуре Главного управления разведки Министерства обороны Украины, либо в СБУ. Но я уверен, что это действие именно военной разведки Украины, сегодня главного диверсионного и террористического инструмента.

Во-первых, удар по Крымскому мосту — скорее, медийная акция, направленная на перехват информационной повестки. На линии фронта ВСУ сейчас похвастаться нечем. По мнению одного из командиров ОБТФ «Каскад», положение ВСУ катастрофическое: военнослужащие деморализованы, натовскую технику перестают использовать. Для того чтобы воодушевить население и армию, чтобы нивелировать не очень позитивные результаты Вильнюсского Саммита НАТО, а также аннулирование приглашения президента Зеленского на Совет ЕС и стран Латинской Америки, нанесен этот удар по Крымскому мосту.

Военный вес этого удара минимален — повредили 1-2 пролёта. Медийный вес, напротив, велик, особенно с учётом того, что Россия в определенной степени сама сакрализировала Крымский мост. Чем удары по другим городам и весям отличаются от ударов по Крымскому мосту? Тем, что мост обеспечивает бесперебойное снабжение Крыма, но в целом больше ничем.

Во-вторых, есть ощущение, что Россию пытаются спровоцировать на необдуманные действия. Многие уже открыто призывают к применению тактического ядерного оружия. Наверное, это не оправданно. Но выход из зерновой сделки, уничтожение любых беспилотников над Чёрным морем (тем более, что это не приводит к гибели людей) — действия вполне оправданные и возможные. К тому же опыт как первого, так и второго, у нас есть.

Безусловно, ответ России на удар по Крымскому мосту в военном отношении будет, но каким он будет и где конкретно, сказать сейчас вряд ли возможно. Думаю, что это будет сделано после тщательной подготовки, накапливания ресурсов, чёткого расчёта.

Думаю, что в ответ на украинскую атаку на Крымский мост будет разбомблен существенный объект на территории Украины. Россия не может заниматься такой же террористической деятельностью, как Киев. В этом, конечно, есть определенная проблема, но это реальность.

И со взрывом Крымского моста появился еще один очень серьезный аргумент, чтобы наконец закончить главу, связанную с зерновой сделкой. Совершенно явно агрегаты для ударов по мосту запускались с корабля, а значит, с использованием того коридора, который приспособлен для зерновой сделки, но не для того, чтобы там безнаказанно передвигались украинские корабли.

Когда в октябре 2022 года Крымский мост в первый раз был подорван, выявилась любопытная картина.

Выяснилось, что охраной мостовых переходов занимаются ведомственные охранники Минтранса и Желдора. Защита моста от атак с воздуха (ракеты, беспилотники)  возложена на Министерство обороны.

Охрану подходов к мосту осуществляет Росгвардия. В подводной среде опоры моста прикрывают силы ВМФ. А надводную часть прилегающей к мосту  акватории контролирует погранслужба ФСБ.  Видимо, какую-то секретную часть работы выполняют спецслужбы. Так что ситуация классическая: нянек у Крымского моста семь. А результат коллективных усилий налицо, точнее – на полотне мостового перехода. Новая диверсия в июле 2023 года заставляет задать вопрос: что изменилось? Нянек по-прежнему семь?

После первой атаки предполагалось, что все уроки будут учтены, а риски новых диверсий исключены. Иначе чинить мост придется непрерывно, что вряд ли имеет смысл.

Сейчас важнее всего ответить на вопрос: как организована защита моста? В частности, что помешало исключить " атаку надводных беспилотников", которая вроде считается инструментом очередной, второй по счету диверсии?

Без ответов на эти вопросы официальных лиц (а не сетевых экспертов) комментировать что-либо преждевременно. И важно помнить, что многозначительным уходом в  "секретность" или перетасовкой "нянек"  делу безопасности не поможешь. Третья диверсия, если она случится, взорвет уже не только мост.

Что можно сказать об ударе по Крымскому мосту и о возможном ответе России? Прежде всего, посмотрим на эти события с точки зрения целей каждой из сторон.

Цели Украины более-менее понятны. Украина стремится в НАТО, в НАТО ее пока не пускают, она таким образом хулиганит и срывает сделки, которые могут заключаться за ее спиной. Вероятно, как предполагает Игорь Коротченко, она имеет особый центр поддержки в Лондоне, который направляет действия Киева.

Теперь посмотрим на все происходящее с точки зрения России, тех ее реальных целей, которые она добивается на нынешнем этапе СВО. Здесь есть некая расфокусировка, если оставить в стороне пропаганду и рассуждения о том, как мы поделим Украину с Польшей, Венгрией и Румынией (чего, как все понимают, никогда не будет – ни одна страна не подпишет с Россией новый Мюнхенский пакт по разделу другой европейской страны), то есть некая расфокусировка целей.

Одна часть реалистически мыслящих экспертов говорит, что Россия делает ставку на войну на истощение и на фактор времени, работающий на Россию. Другая говорит, что Россия вынуждает коллективный Запад к заморозке и признанию нынешних территориальных реалий. В первом случае России в принципе выгодна зерновая сделка – это просто покупка лояльности Турции и глобального Юга. А если играть в долгую, эта лояльность критически важна – и ради этого стоит вернуться к сделке в каком-то новом формате чуть позже, когда улягутся страсти.

Если Россия добивается заморозки и прекращения войны, она, конечно, не должна идти ни на какие промежуточные мелкие сделки. Вот если бы она решительно побеждала противника, такие сделки были бы оправданы. Но если России нужно выйти из этой войны, конечно, не следует делать никаких жестов доброй воли, не идти ни на какие мелкие компромиссы до достижения основного и главного.

Посмотрим, каков будет реальный ответ России, что скажет Президент, и узнав об этом, мы поймем, какая стратегия все-таки у нас реализуется, по какому плану идет специальная военная операция.