Прежде всего, речь не идёт о том, что Россия должна стать страной натурального хозяйства, которая самоизолируется, производит всё своё и не осуществляет никаких экспортно-импортных операций.

Есть очень серьёзный рост по импортозамещению, по обратному инжинирингу в стратегически значимых отраслях. И, конечно, надо поддерживать линию на технологический суверенитет, чтобы не испытывать критическую зависимость от тех товаров, оборудования, аппаратных комплексов и программных продуктов, которые долгое время закупались за рубежом в недружественных странах.

Надо сконцентрироваться и достичь технологического суверенитета. Это возможно с использованием потенциала дружественных стран и кооперации, которую на сегодняшний день демонстрируют, например, по ряду направлений Россия и Китай. При этом Китай — это не единственная страна мира, с которой надо развивать промышленную кооперацию, взаимодействие, совместные проекты на паритетных началах.

В части импортозамещения по нестратегическим направлениям будет достаточно долго действовать схема параллельного импорта. Ситуация в России — это в том числе вызов для наших партнёров за рубежом, которые также могут предлагать те или иные продукты, которые они раньше не производили с учётом мировой экономической конъюнктуры.

Для российского предпринимательского сообщества и российского производителя важно достаточно быстро и чётко перестроить свои мощности применительно к потребностям россиян и страны. Чем оперативнее это будет происходить, тем больший сегмент рынка получат российские производители. Вопросы, связанные с ростом экономики, тоже можно рассматривать в таком разрезе.

Экономически в принципе возможно абсолютно всё. Если Президент РФ даст такое указание, можно разработать программу свёртывания потребления, уменьшения расходов на всевозможные социальные программы, развитие собственной базы производства (пусть и не на основе высоких и новейших технологий). Будем, так сказать, изобретать чугунный паровоз, в конце концов, он тоже ходит, и двигатель внутреннего сгорания никто не отменял.

Догма наподобие северокорейской также возможна. Но насколько страна после тридцати лет движения в сторону пусть и малопонятного капитализма с призрачными свободами готова к подобному подвигу?

Очень важно истинное восприятие того, что происходит. И, на мой взгляд, страна сегодня не готова к подобному. Программа ограничений повиснет в воздухе, потому что все воспримут это как процесс некоего сжимания и ущемления. Энтузиазма и энергии Президента и его окружения также не хватит на то, чтобы провозгласить подобную программу ограничений. Это будет означать оборудование 5-15-летней давности, что в свою очередь даст потери в конкуренции.

Отсутствие удовлетворения потребительского спроса не родит сегодня ответную реакцию. Никто не скажет: давайте-ка затянем потуже пояса, потому что так говорят только те люди, которые сидят в телевизоре и получают по несколько миллионов в месяц за свою пропаганду. Они могут говорить всё что угодно, а потом дома есть чёрную икру.

Население к ограничениям сегодня не готово. А это значит, что и стимула, который позволил бы президенту Путину провозгласить соответствующую программу, нет.

Некоторые категории товаров импортируются и нужно продолжать импортировать эти товары. Если их импортируют, значит, они обладают лучшими характеристиками по качеству или по цене.

Сегодня нет задачи выстроить такую экономику, которая будет полностью свободна от импорта, то есть будет, по сути, существовать вне связи с другими экономиками. Это, как правило, крайне сложно сделать, к тому же такие экономики не очень эффективны. Внутри одной страны практически невозможно производить все необходимые товары с нужным качеством по приемлемой цене. Вопрос стоит о том, как обойтись или что делать по тем направлениям, где по импорту установлены существенные барьеры, и мы вынуждены искать альтернативы.

Первый вариант — искать импорт в других странах. Второй вариант — искать новые возможности в России, ведь и сам российский потенциал существенно изменился. Когда возник санкционный шок 2022 года, ряду компании удалось найти новых поставщиков не на зарубежных, а на российских рынках. Это постепенный процесс, и нет смысла рассматривать его как процесс, сходящийся в одну точку.

Существует импорт компонентов, которые мы, к примеру, не делаем, но рассчитываем, что будем их производить. Но это произойдёт через несколько лет. Что же делать в течение того периода, пока такие производства еще не налажены? Рассматривать либо возможности совместного производства, либо ввоза по параллельному экспорту, либо получения этих компонентов в других странах, либо, в конце концов, отказа от определённого функционала в тех или иных товарах, если нет соответствующих систем узлов.

Мы проводили анализ, как адаптируется предприятия к санкциям. Одна из стратегий — это сжатие и упрощение: компании берут и начинают упрощать те товары и продукцию, которые выпускают. Прежде всего, это характерно для автомобилестроения. Таким образом эта проблема ограничений в импорте несколько смягчается.

Но есть и другие стратегии, например, по перестройке связей компаний, когда они начинают менять логистику, своих поставщиков по цепочке, и в этом смысле импорт у них остаётся.

Есть стратегии расширения инвестиций и увеличения производства традиционной продукции в тех случаях, когда некоторые крупные компании с иностранным участием ушли с рынка, но технологии и дизайн, необходимый продукции, известны и доступны. Наши компании могут быть активными, чтобы занять этот рынок.

Поэтому единой картины нет, и задача в том, чтобы взять и отказаться от импорта, не стоит, ведь это негативно скажется на российской экономике.