Представляется, что безумно надеяться на то, что сокращение нефтегазовых доходов станет началом нашего индустриального рывка. Наоборот, надо хотеть и надеяться, чтобы было больше нефтегазовых доходов для того, чтобы организовать и провести по сути форсированную реиндустриализацию страны. Мысль о том, что индустриализации нет по причине наличия больших доходов, на мой взгляд, очень недалекая.

Причина заключается в том, что правительство и обслуживающие его фабрики мысли просто не способны организовать форсированную реиндустриализацию. Представьте: правительство по-прежнему неспособно это сделать, но у нас сокращаются нефтегазовые доходы: из этого только следует то, что и остатки нашей индустрии и нашей промышленности в ситуации дикой тридцатилетней деиндустриализации будут окончательно порушены. Не с того конца начинаем и телегу ставим впереди лошади.

Для того, чтобы состоялась диверсификация нашей экономики, правительству нужно ясное понимание и видение форсированной реиндустриализации как целого спектра: до сотни новых национальных индустрий, которые надо проектировать, организовывать, интегрально синтезируя свои возможности и наработки, привлекая всех партнеров из дружественных и недружественных стран. Без этого обсуждать что-то бессмысленно.

Надо заставить правительство делать форсированную реиндустриализацию. Они надеются, что обрушение нефтяных рынков для России или, условно, сигналы от инопланетян произведут этот самый промышленный рывок.

Гипотетически, в условиях отсутствия каких-либо санкций можно рассматривать вариант, что при сокращении нефтегазовых доходов появляется шанс, чтобы развитие промышленности получило какой-то импульс. Но это было бы непросто.

Наша экономика так и не слезла с сырьевой иглы. Десятилетиями мы, как заклинание, повторяли эти слова, но факт есть факт: наша экономика сырьевая. Сейчас нефтегазовые доходы действительно очень значимы: вступают в силу наиболее тяжелые санкции, прежде всего, эмбарго ЕС на покупку российской нефти.

Вопрос, на мой взгляд, конечно, может быть поставлен, и правильно, что он ставится, но, к сожалению, шансов на это нет. Потому что экономика в условиях таких ограничений решает другие задачи — задачи выживания, когда доходы резко сокращаются.

А как можно выживать в данном случае? Надо смотреть на те отрасли, которые еще не под санкциями, которые могут приносить какой-то доход. Это, прежде всего, то же сельское хозяйство, а если промышленность, то пищевая, производство медоборудования, возможно, и фармацевтическая промышленность.

Отдельные отрасли промышленности могут развиваться и в таких условиях, но в целом для развития промышленности сокращение нефтегазовых доходов в условиях, когда экономика остается сырьевой, не добавляет шансы, а наоборот, лишает их для того, чтобы промышленность как-то вдруг резко перестроилась и возродилась. Сейчас стоит другая задача – выживание.

Технологический апгрейд и модернизация российской промышленности — это процесс достаточно сложный и точно не автоматический. Если падают нефтегазовые доходы, это не значит, что сразу начинает активно развиваться российский обрабатывающий сектор. Это процесс достаточно длительный, надо предпринимать меры, которые только в обозримом времени приведут к результатам.

Соответственно, понимание того, что экономику надо диверсифицировать, развивать обрабатывающий сектор, было уже давно, даже тогда, когда нефтегазовые доходы были велики.

Но все-таки проблема не только в том, падают или растут нефтегазовые доходы. Проблема в том, возможна ли осмысленная промышленная политика. В настоящее время для такой политики есть и дополнительные ограничения.

Тем не менее, само по себе сокращение нефтегазовых доходов и та ситуация, в которой мы находимся сейчас, дает нам ряд существенных уроков: прежде всего, нам необходимо понять, насколько важны инвестиции в развитие человеческого капитала, в развитие знаний и отечественных технологий, насколько вообще важно контролировать уровень зависимости от других стран. Автаркия неэффективна, и ориентация на себя практически невозможна.

То, что российский бюджет должен отойти от нефтегазовой иглы, говорилось уже на протяжении достаточно большого времени. К сожалению, сделать это в предыдущие годы не смогли. Доля нефтегазовых доходов традиционно была не ниже 30% доходов федерального бюджета, а в отдельные годы доходила до половины.

Снижение нефтегазовых доходов в ближайшем будущем состоится почти наверняка, во-первых, потому что сократятся экспортные поставки этих видов товаров в силу санкций, которые введены, и в силу появившихся сложностей с логистикой. Соответственно, объем экспорта нефти, нефтепродуктов и природного газа будет ниже, чем в предыдущие годы.

К тому же цены на мировых рынках на эти товары уже вряд ли вырастут, они и так зашкаливают. С учетом недружественных действий стран по введению потолка цен на данные статьи экспорта говорить о каких-то ценовых изменениях нельзя. Помимо этого, о снижении спроса на нефтегазовую продукцию свидетельствует разворачивающийся мировой кризис и, соответственно, возможный спад производства в странах, которые традиционно импортировали российские энергоресурсы.

Но на повышение объемов нефтегазовых доходов может повлиять изменение курса национальной валюты и, собственно, поведение других секторов экономики, где тоже может сложиться, к сожалению, кризисная ситуация и где рост доходов со стороны этих секторов может не происходить адекватным образом.

Возникает вопрос, как сокращение нефтегазовых доходов будет стимулировать развитие в других секторах экономики: чисто статистически, или все-таки в условиях отсутствия действий и спроса в нефтегазовом секторе более активно заработают какие-то иные механизмы в экономической системе страны.

Запущен процесс импортозамещения, но не все здесь возможно. Тем не менее, первые его результаты уже есть. Стали активизироваться отдельные производства, ориентированные на внутренний спрос, и потому может возникнуть дополнительная экономическая активность, которая отразится и в виде доходов бюджета.

Но в целом, сохраняется высокий уровень неопределенности, который сейчас является доминирующей концепцией или идеей в самых разных секторах: от политики и экономики до жизнедеятельности отдельных семей. В этой связи важно, что снижение нефтегазовых доходов по-разному может отразиться на доходах регионов.

Традиционно нефтегазодобывающие регионы обладают повышенной бюджетной обеспеченностью, а потому сокращение доходов в этом секторе может сильно ударить по экономике этих регионов, которые традиционно ориентируются на такую часто моноотраслевую специализацию в этом секторе. Поэтому, допустим, автономные округа Западной Сибири или Сахалинской области могут оказаться в сложном финансовом положении.

Более устойчивыми в этом отношении являются регионы, где так или иначе сосредотачивались и сосредотачиваются и другие производства, как, например, Татарстан, Башкортостан, Самарская область. Но насколько там произойдет оживление в других отраслях при кризисе в нефтегазовом секторе или ограниченности возможностей сбыта продукции этого сектора, сказать тоже сложно. Будут по-разному вести себя и хозяйствующие субъекты в других секторах.