Экспорт российской нефти снизился в два раза за первую полную неделю действия потолка цен: морские поставки нефти из РФ за неделю с 10 по 16 декабря рухнули более чем вдвое: сокращение составило 1,86 млн бар/сутки. Сейчас Urals торгуется примерно по 55 дол\бар. При этом в российском бюджете на 2023 год заложена цена около 70 дол\бар. Если что-то не изменится, то дефицит бюджета следующего года вырастет на 2 трлн руб. Редакция PublicO решила узнать у экспертов, может ли сокращение нефтегазовых доходов стать шансом для возрождения российской промышленности?
Так, руководитель Рабочей группы Совета ТПП РФ по промышленному развитию и повышению конкурентоспособности экономики России, член Научного совета при Совете Безопасности РФ Юрий Крупнов отметил, что неправильно надеяться на то, что сокращение нефтегазовых доходов станет началом нового индустриального рывка. Наоборот, надо хотеть и надеяться, чтобы было больше нефтегазовых доходов для того, чтобы организовать и провести по сути форсированную реиндустриализацию страны.
«Мысль о том, что индустриализации нет по причине наличия больших доходов, на мой взгляд, очень недалекая. У нас сокращаются нефтегазовые доходы. Из этого только следует то, что и остатки нашей индустрии и нашей промышленности в ситуации дикой тридцатилетней деиндустриализации будут окончательно порушены. Не с того конца начинаем и телегу ставим впереди лошади. Для того, чтобы состоялась диверсификация нашей экономики, правительству нужно ясное понимание и видение форсированной реиндустриализации как целого спектра: до сотни новых национальных индустрий, которые надо проектировать, организовывать, интегрально синтезируя свои возможности и наработки, привлекая всех партнеров из дружественных и недружественных стран. Без этого обсуждать что-то бессмысленно. Надо заставить правительство делать форсированную реиндустриализацию», - подчеркнул эксперт.
Экономист Игорь Николаев признал, что Россия так и не слезла с нефтегазовой иглы. И, несмотря на десятилетнюю мантру, наша экономика – сырьевая.
«Гипотетически, в условиях отсутствия каких-либо санкций можно рассматривать вариант, что при сокращении нефтегазовых доходов появляется шанс, чтобы развитие промышленности получило какой-то импульс. Вопрос, на мой взгляд, конечно, может быть поставлен, и правильно, что он ставится, но, к сожалению, шансов на это нет. Потому что экономика в условиях таких ограничений решает другие задачи — задачи выживания, когда доходы резко сокращаются. А как можно выживать в данном случае? Надо смотреть на те отрасли, которые еще не под санкциями, которые могут приносить какой-то доход. Это, прежде всего, то же сельское хозяйство, а если промышленность, то пищевая, производство медоборудования, возможно, и фармацевтическая промышленность. Отдельные отрасли промышленности могут развиваться и в таких условиях, но в целом для развития промышленности сокращение нефтегазовых доходов в условиях, когда экономика остается сырьевой, не добавляет шансы, а наоборот, лишает их. Сейчас стоит другая задача – выживание», - резюмировал он.
Экономист и экономико-географ, директор Центра региональной политики РАНХиГС при Президенте РФ, директор Института реформирования общественных финансов Владимир Климанов также посетовал, что России так и не удалось слезть с нефтяной иглы.
«Доля нефтегазовых доходов традиционно была не ниже 30% доходов федерального бюджета, а в отдельные годы доходила до половины. Снижение нефтегазовых доходов в ближайшем будущем состоится почти наверняка, во-первых, потому что сократятся экспортные поставки этих видов товаров в силу санкций, которые введены, и в силу появившихся сложностей с логистикой. К тому же цены на мировых рынках на эти товары уже вряд ли вырастут. О снижении спроса на нефтегазовую продукцию свидетельствует разворачивающийся мировой кризис и, соответственно, возможный спад производства в странах, которые традиционно импортировали российские энергоресурсы», - сказал он.
Но на повышение объемов нефтегазовых доходов может повлиять изменение курса национальной валюты, а на наполнение бюджета, собственно, поведение других секторов экономики. Климанов задается вопросом, как сокращение нефтегазовых доходов будет стимулировать развитие в других секторах экономики: чисто статистически, или все-таки в условиях отсутствия действий и спроса в нефтегазовом секторе более активно заработают какие-то иные механизмы в экономической системе страны. Так, например, запущен процесс импортозамещения, и первые его результаты уже есть.
«Стали активизироваться отдельные производства, ориентированные на внутренний спрос, и потому может возникнуть дополнительная экономическая активность, которая отразится и в виде доходов бюджета. Но в целом, сохраняется высокий уровень неопределенности, который сейчас является доминирующей концепцией или идеей в самых разных секторах: от политики и экономики до жизнедеятельности отдельных семей», - резюмировал эксперт.
