Между демократами и республиканцами в последние годы существует полный консенсус относительно того, что Россия является прямым противником для США и их союзников. Соответственно, всякая активность, направленная на противостояние Москве, должна приветствоваться и поддерживаться с точки зрения обеих партий. Это, разумеется, относится и к случаям прямой конфронтации, таким как российская спецоперация на Украине. В американском политическом классе есть взаимопонимание относительно помощи Украине, что фиксируется и в официальных документах, и в заявлениях партийных лидеров.

Легкий республиканский скепсис в этом отношении носит не принципиальный, а технический характер и связан с недоверием к демократам и тому, как они «делают бизнес». Иными словами, речь идет о продолжении внутриполитической борьбы, когда республиканцы, находясь в оппозиции, утверждают, что демократическое руководство все делает из рук вон плохо и, в частности, не хочет или не может проследить за тем, чтобы выделяемые Киеву на оборону средства расходовались правильным образом. Есть ли под этим какие-то основания, к делу не относится.

В украинском конфликте каждый видит свое, причем в получающейся картине далеко не всегда присутствуют украинцы как таковые. Одна сторона хочет сместить однополярный американоцентричный мир и подтвердить свой статус великой державы, «которой все позволено», другая — защитить мировой либеральный порядок и не дать автократиям почувствовать свою силу, а внутри США продолжается республиканско-демократическая полемика, которая может формально привязываться к любым вопросам, включая и малоинтересные для американских избирателей внешнеполитические истории.

Президент Зеленский, очевидно, понимает эту конфигурацию, в которой каждый играет в свою игру. Ему же, в свою очередь, необходимо удостовериться, что США по-прежнему будут поддерживать Украину вооружением, разведданными, финансами, дипломатически. Все заинтересованные лица получат от него все необходимые заверения о целевом расходовании средств, а Украина продолжит получать необходимую ей в контексте боевых действий помощь.

Мне кажется, что позиции республиканцев остались ровно теми, которыми они были до приезда президента Зеленского и его выступления в Конгрессе. Об этом свидетельствуют заявления ключевых деятелей Республиканской партии и в Сенате, и в Палате представителей уже после выступления Зеленского: собственно, тех, кто его поддерживал изначально, как, например, лидер республиканского меньшинства в Сенате Митч Макконнелл. Они так же продолжают поддерживать выделение денег на Украину.

Что касается правых республиканцев в Палате представителей, в том числе будущего спикера Палаты представителей Кевина Маккарти, то они также остались при своем мнении, что выделение денег должно быть подконтрольным, должно более тщательно анализироваться и что недопустимо предоставлять Украине карт-бланш. Об этом снова заявил пока еще лидер республиканского меньшинства, но с третьего января спикер Палаты представителей. О необходимости большего контроля над выделением денег заявил и другой видный, второй после Маккарти, республиканец в Палате представителей Стивен Скализ.

Противники выделения дальнейших денег Украине, такие как Марджори Тейлор Грин, просто не пришли на выступление Зеленского в Конгрессе.

Из этого всего можно сделать вывод, что партийные позиции не изменились. Собственно, об этом же пишут и мейнстримные американские издания, в том числе The Washington Post.

Мне кажется, что задачи президента Зеленского в Вашингтоне были более широкими. Одной из задач было желание добиться в Конгрессе Соединенных Штатов подтверждения поддержки и получения, прежде всего, военной, но также и финансовой помощи Украине. При этом не будем забывать: пока что на Капитолийском холме заседает старый Конгресс, который только в начале будущего года сменит состав; очевидно, что с этим новым составом украинской стороне тоже придется плотно работать.

У республиканцев (особенно если мы имеем в виду новый состав Палаты представителей США) все равно остаются два вопроса в отношении военной поддержки Украины. Во-первых, вопрос, касающийся эффективности военной помощи, ее прозрачности и недопущения злоупотреблений, о которых много писали в ходе предвыборной кампании накануне промежуточных выборов. Во-вторых, не менее важный вопрос о распределении бремени помощи между Соединенными Штатами и их союзниками. С точки зрения республиканцев, США несут непропорционально большую часть бремени, а европейские партнеры, которые не менее заинтересованы в победе Украины, вкладываются недостаточно.

Я думаю, что эти вопросы остались, несмотря на визит Зеленского в Вашингтон. Но у самого украинского президента были и свои цели. В частности, скорее всего, он пытался убедить администрацию Байдена в том, чтобы она расширила ассортимент поставляемых Киеву вооружений с учетом ударов российской стороны по критической инфраструктуре Украины. Много говорят и пишут о том, что Украина хотела бы получить систему Patriot. Я думаю, что вопрос о современных средствах противовоздушной обороны был одной из тем обсуждений Зеленского в Белом доме.

Помимо этого, мне кажется, что визит президента Зеленского имел для Киева еще и важное пиар-значение. Это уже работа не только и, может быть, не столько с Конгрессом или исполнительной властью, сколько с американским обществом. Для украинского руководства большую опасность может представлять смещение приоритетов в американской внутриполитической дискуссии на собственные проблемы, касающиеся инфляции, миграции, уличной преступности, и так далее. Сохранить Украину в качестве центрального пункта внутриполитической повестки дня для Зеленского, конечно, очень важно.

И последнее. Наверное, визит Владимира Зеленского (поскольку это первый визит украинского лидера за границу с момента начала конфликта, и не случайно это визит именно в Вашингтон, а не в Брюссель или Берлин) – это еще и определенный сигнал. Зеленский тем самым демонстрирует свою уверенность в стабильности политической ситуации в Киеве: он может позволить себе роскошь покинуть территорию своей страны на несколько дней, не опасаясь непредвиденных событий, которые могли бы привести к дестабилизации. Это демонстрация определенной уверенности в своем положении.

Я не вижу вообще никакого «республиканского скепсиса». Украину будут поддерживать хоть демократы, хоть республиканцы. Украина для американцев — это гарант невосстановления Советского Союза, гарант незыблемости геополитических итогов 1991 года, поэтому ее будут поддерживать обе партии.

Речь ведь не идет о том, поддерживать или не поддерживать Украину. Речь идет о мелочах: что выдавать в пакете оружия, а что нет. За поддержку Украины выступают все, в этом вопросе нет никакого разногласия между демократами и республиканцами.

Это опять наша вечная русская сказка. Мы выдумали с 1940-х годов, что демократы и республиканцы принципиально отличаются друг от друга. Но чем они отличаются? Между ними соблюдается полная преемственность внешней политики. Может быть, одни чуть больше улыбаются союзникам, другие чуть меньше, вот и все различия.