Вашингтон постарался набрать более 500 пунктов санкций, чтобы новый пакет выглядел особенно впечатляюще. Смерть в тюрьме известного оппозиционера стала дополнительным драйвером такой агрессивности. А в основе лежит системное методичное усилие по ослаблению российской экономики и власти.

Санкции против оператора российских карт «Мир» явно нацелены на широкий круг граждан. На работу карт внутри страны санкции не повлияют, а «дружественные» страны могут поддаться такому давлению, но это коснётся только путешественников.

В целом картина выглядит примерно так. США и их союзники методично усиливают экономическое и финансовое давление на Россию и перекрывают пути обхода санкций. Что касается российских компаний, санкции скоро достигнут предела. И Запад будет всё больше целиться в партнёров России в третьих странах. Это перманентный процесс: они перекрывают, мы находим пути обхода, они их перекрывают, мы придумываем новые. Так можно продолжать достаточно долго, но процесс конечен — Турция, ОАЭ, страны СНГ понемногу и нехотя сдают позиции, а другие «дружественные» страны не появятся. Однако добиться полной изоляции крупной экономики дорого и недостижимо.

Но можно понизить конкурентность экономики. Страна потеряла из-за санкций около 170 миллиардов долларов экспортной прибыли. Незападные рынки осваивать тоже не просто. Каждый раз построение новой логистики требует времени, усилий, денег, и эти расходы аккумулируются.

Умелые действия правительства и Центробанка предотвратили тяжёлый ущерб экономике в первый год СВО. Запад недоволен эффективностью своих санкций, потому что в своих иллюзиях ожидал «обрушения» экономики России, как и «победы» Киева на фронте. Всё, что меньше, кажется им недостаточным, и они сами себя за это критикуют. Нам не стоит принимать их разочарование за чистую монету и утешаться этим. Теперь идёт долгосрочная гонка на выживание, и для положительного результата в ней требуются неординарные решения и способности.

О новых санкциях много говорили СМИ. Санкционные пакеты были приучены к годовщине специальной военной операции, но потом к поводам добавилась ещё и смерть российского политика Алексея Навального (внесен в реестр террористов и экстремистов), которая широко обсуждалась в зарубежной прессе, в том числе, в контексте санкций.

Этот фон создал ожидания масштабных ограничений. На деле же, если посмотреть на то, что было введено, прежде всего, американцами, то, с одной стороны, это большое количество лиц под блокирующими санкциями (более 500 физических и юридических лиц), с другой, строго говоря, ничего нового в этом нет. Структурно санкции остаются теми же самыми, направленными на те же самые сектора: оборонно-промышленный комплекс, промышленные компании, финансовый сектор.

Безусловно, введение новых санкций – плохо, но какое-то шоковое влияние на экономику они вряд ли оказывают, тем более что большинство компаний, которые попали под блокирующие санкции, и раньше из-за других санкций не могли ввести полноценную деятельность ни в американской юрисдикции, ни в юрисдикции стран-союзников США. Поэтому Запад действительно ввел много блокирующих санкций, но их фундаментального эффекта не наблюдается.

По американским санкциям мы видим продолжение курса на вторичные санкции: китайские компании и ряд других попали в список заблокированных лиц, попадают они и под финансовые и торговые санкции. Но, опять же, эта тенденция была и в 2023 году: в каждом новом пакете американских санкций такие вторичные ограничения существовали. Под санкции подпадают небольшие компании, которых трудно считать мейджерами.

Иными словами, все эти меры – продолжение санкционных тенденций 2023 года.

Что касается ЕС, где много было разговоров о жёстких санкциях, но фактически расширился список заблокированных лиц, но ничего нового опять же нет. Это оборонно-промышленные компании, их руководители, губернаторы. Таким образом, структурного сдвига в санкционной политике Запада нет. Есть расширение по тем инструментам, которые уже вводились раньше, но чего-то экстраординарного мы не увидели.

Если говорить о том, что будут применяться санкции в отношении компании из третьих стран, которые сотрудничают с Россией, то опять же в списке заблокированных лиц они не появились, практически они появились в IV приложении 833 регламента. И фактически в отношении этих компаний запрещены поставки товаров двойного назначения, но есть нюанс: по России такие ограничения действуют в отношении всех стран мира, а в отношении третьих стран – только в отношении поименованных компаний. То есть этим компаниям нельзя, а, условно говоря, компании, которая сидит на соседней улице или в том же офисе, – можно. На деле эти ограничения можно считать достаточно символическими, что, конечно, не говорит об их безвредности. Сама санкционная динамика искажает нормальные рыночные отношения.

Великобритания тоже расширяет практику вторичных санкций, но относительно немного компаний попали в списки заблокированных лиц. Есть в списке компании из Китая, из Турции, но это не какой-то крупный бизнес.

Учитывая то, что о новых санкциях, которые были инициированы 23 февраля, написано уже достаточно много, предлагаю остановиться на двух принципиальных моментах: что нового мы увидели и как отреагировал российский рынок. Важно то, что 13-ый пакет санкций ЕС и новые ограничения со стороны США не предусматривали секторальных мер, а также крупных санкций. Это значительно снижает потенциал ограничений и делает их условно «проходными», хотя декларировались они как «сокрушительные».

Вместе с этим, данный санкционный пакет создал новый прецедент — США задействовали новый вид ограничений по принципу связи с российским ОПК. Европейские государства поддержали эту логику санкциями, направленными на продажу технологий «двойного назначения» (т.е. одновременно гражданских и военных по своему функционалу) и продукцию для сферы ОПК. Кроме того, впервые были введены санкции в отношении уже не российских, а иностранных банков, которые, по мнению США, оказывали содействие поставкам ресурсов для ВПК РФ.

Таким образом, в этот раз фокус внимания был перенаправлен на те организации компании, которые прямо или косвенно вовлечены в производство вооружений. Однако несмотря на наличие единой «цели», на практике новый санкционный пакет ЕС и США оказался скорее разрозненным, нежели комплексным. Это объясняет в том числе то, почему реакция западной прессы была довольно скептичной: так, например, эксперты The Washington Post выразили мнение, что потенциала этих санкций вряд ли хватит для оказания очевидного негативного влияния на российскую экономику.

Если говорить о реакции российского рынка, то она оказалась ожидаемо сдержанной. Не только потому, что сам по себе новый пакет санкций, повторюсь, нельзя назвать «мощным», но и по той причине, что с 2022 г. большинство компаний в РФ смогли приспособиться к новым условиям и по-умолчанию учитывают контекст санкционного давления в своей деятельности. Это нивелирует возможные алармистские настроения.

Ярким кейсом успешной адаптации является ПАО «Северсталь», руководство которой оперативно откорректировало производственные процессы, что позволяет компании держать уровень загрузки почти на максимуме. О спокойной реакции на санкционный пакет говорит в том числе состояние российского фондового рынка, на котором не только не произошло обвала акций, но текущая неделя началась с позитивной динамики.

В этом смысле нельзя не согласиться со словами пресс-секретаря Президента РФ Дмитрия Пескова о том, что российская экономика продолжает свое развитие. Её адаптивный потенциал действительно оказался выше, чем этого ожидали многие не только зарубежные, но и российские специалисты. Кроме того нужно понимать, что международный рынок даже в условиях санкций сохраняет вариативность возможностей сотрудничества с российскими компаниями.

При этом относиться снисходительно к санкционной политике США и ЕС было бы большой ошибкой. Ограничения в любом случае создают новые барьеры и сложности уже не только для российского, но и зарубежного бизнеса, который сотрудничает с организациями из РФ.

Важно понимать, что санкции не могут восприниматься абсолютно безразлично как минимум по той причине, что они повышают издержки бизнес-организаций и заставляют бизнес-сообщество прикладывать дополнительные усилия для того, чтобы нивелировать эффект накладываемых ограничений. В этой связи пусть санкции и не стали оружием, которое немедленно запускает коллапс национальных экономик, их использование и развитие их форм остаются серьезным вызовом для России и ее партнеров, с которым необходимо перманентно работать.

Государства коллективного Запада продолжают упражняться в своей русофобии – фантазий в изобретении новых санкций уже не хватает, поэтому в списки попадает все, что угодно, так или иначе связанное с Россией.

Показательны в этом отношении, к примеру, санкции в отношении НСПК и группы компаний ПИК. Но у Запада нет другого варианта. Введение антироссийских санкций – вопрос чисто политический.

В то же время, очередные шаги в этом направлении не первый раз демонстрируют не только ограниченность мышления западных элит, но и степень безысходности, в которой они оказались. России, в любом случае, опасаться каких-либо санкций не стоит. Как показала практика, за время нахождения под санкциями нами достигнуты успехи, которым крупнейшие  национальные экономики Европы  могут позавидовать.