Результаты в сфере национализации элит не нулевые. Мы видим возвращение части активов в российскую юрисдикцию и переориентацию инвестиционных стратегий нескольких крупных предпринимателей на приоритеты внутри страны. Но в целом считать, что национализация элит совершена и завершена, к сожалению, нельзя. Статистика оттока капитала за прошедший год — удручающая (более 240 млрд долл.).

Те владельцы стратегических активов в России, которые сделали антироссийский выбор в текущем конфликте, никак не были ограничены государством в контроле над этими активами. Многим позволяют «уйти с деньгами». Причем даже в тех случаях, когда в этих деньгах есть немалая доля природной и инфраструктурной ренты, то есть общенационального достояния.

На мой взгляд, до крупного бизнеса в стратегических отраслях государство должно убедительно донести простую мысль: если мы не хотим национализации собственности, должна произойти национализация собственников.

Происходящее лучше всего характеризует фраза знаменитого американского миллиардера Джона Рокфеллера — «деньги любят тишину».

Агентство Bloomberg недавно сообщило, что наибольшее число миллионеров в 2023 году по сравнению с другими государствами мира покинет Китай. Общее число богатых людей, которые выедут из страны, составит 13500 человек. Так что мы тут даже не первые.

А ведь Китай не под санкциями, СВО не ведёт, попыток военных мятежей там тоже не наблюдается. Но части богатых людей в этой стране дискомфортно. Как дискомфортно кому-то в РФ. Отток неизбежен.

Но в целом национализация элит прошла успешно. Большинство российских нуворишей на Западе неконкурентоспособны, поскольку кормятся многие от бюджета, поэтому патриотами стали даже те, кто жене под одеялом ругает Путина.

С подводной лодки не убежать.

План по национализации элит не мог пройти удачно по определению, и бизнесмен Макаров, отказавшийся от российского гражданства, не главный показатель этого. Главный показатель – то, что деньги по-прежнему, так или иначе, либо выводятся за рубеж, либо собираются выводиться за рубеж.

У государства нет проектов, во что вкладывать огромное количество накопленных рупий, рублей, природный газ и, в целом, колоссальные ресурсы страны. Государство сегодня строится на идеологии, что частные инвесторы будут вкладываться в проекты и всё организовывать сами по себе, а государство (в лучшем случае) окажет им некие меры поддержки, но по большому счёту является пристяжным, а не коренным в деле развития страны.

Это обуславливает невозможность национализации элит, с одной стороны, а с другой стороны, в принципе удержание страны как мировой державы. Надо начинать с того, чтобы наше беспроектное государство делать проектным. 

В целом эксперимент по «национализации» элит (возвращения владельцев компаний в национальный контур) удался, и не столько благодаря аргументам, которые приводила российская власть, сколько благодаря действиям Запада. Действительно, достаточно агрессивное вытеснение российского бизнеса с рынков, блокировка их возможностей, геополитическая ситуация и прочее так или иначе заставили значительную часть бизнеса консолидироваться внутри России.

Насколько бизнесмены от этого счастливы? Скорее всего, не особенно, потому что многие двигали глобальные проекты, очень много инвестиций было сделано в глобальные проекты за пределами России — вывод капитала, другими словами. И когда им эта возможность исчезла, наступила вынужденная национализация.

Рано или поздно придётся выбирать. Жизненная стратегия, связанная с попытками балансировать, имеет ограниченное действие. Думаю, начнется тренд на консолидацию российской бизнес-элиты. Те, кто хотел вырваться по идеологическим соображениям вроде Олега Тинькова, это уже совершили. Бизнесменом Макаровым, скорее, здесь движет некая бизнес-логика, ведь он никаких идеологических тезисов выдвигать не станет, он точно человек системы.

Российская бизнес-элита приняла правила игры. В выборе, условно говоря, общественной позиции или сохранения собственности для кого-то вообще не было никакого конфликта: часть российской бизнес-элиты даже в частных разговорах воспроизводит то, что говорит «Первый канал». Есть ряд имён, которые приняли всю идеологему, особенно предприниматели «путинского созыва».

Другая часть бизнес-элиты, перед которой встала дилемма «общественная позиция или бизнес», выбрала бизнес. Бизнес — это реальность, а помимо их личной собственности, это ещё судьбы сотен и тысяч людей. Такие предприниматели ушли в «стратегию мёртвого жука», как я её называю: нас как бы нет, вся экосистема леса идёт мимо нас.

Третья часть предпринимателей, условные Владимир Потанин, Олег Дерипаска и другие, приняв сложившуюся реальность, пытаются внутри неё отстаивать некую субъектность, заявляя свои позиции, но эти позиции не противоречат генеральному курсу. Они пытаются улучшить реальность, которую приняли как базовую.

Четвёртая часть, к которой принадлежит Игорь Макаров, уже осознанно, рационально, не спонтанно (в отличие от Тинькова) предпринимают решения, в том числе личные, исходя из логики сохранения бизнеса и собственности. Они рационализировали эти процессы. Макаров как предприниматель и бизнес-проекты его группы были крайне малозаметны в последние годы. Он не вёл активной деятельности или вёл её очень незаметно для публики, поэтому вполне возможно, что он просто устал и хочет на покой.