Развитие России не просто возможно, но и необходимо проводить на принципах суверенности, однако, не противопоставляя это участию в глобальных процессах. Основой экономического суверенитета страны  является способность производить планетарную стоимость, то есть вещи или услуги, технологии, которые интересны всему человечеству. Скажем iPhone, или смартофоны Samsung, или даже YouTube как услуга.

Если Россия начнёт производить нечто подобное, то, с одной стороны, обеспечит экономический и цивилизационный суверенитет, а с другой стороны, не будет просто встраиваться на второстепенных ролях в глобальную экономику, а будет задавать тон.

Например, у нас есть 20 млн гектаров земли в Нечерноземье, которые зарастают лесом. На этом пространстве можно организовать индустрию выращивания льна-долгунца и производство уникальных тканей, а также иной продукции, которая нужна во всем мире. Даже если каждый житель планеты купит одежду или столовую интерьерную вещь из льна за 5 долларов, при населении в 8 млрд жителей получатся колоссальные деньги. Поэтому не нужно себя противопоставлять глобальной экономике, нужно входить в нее равноправным участником. 

Уже в первый президентский срок Владимира Путина мы стали по сути суверенной экономикой. Тогда он решил две проблемы: «равноудалил» олигархов, не все из которых поддерживали курс на независимость нашей экономики, и закрыл тему внешнего долга.

Еще в 2017 году ФАС оценила долю государства в ВВП в 70%. С тех пор прошла национализация Промсвязьбанка и ряда других предприятий. Такая экономика по определению суверенна. Мы проводим, в частности, абсолютно суверенную монетарную политику, но мы остаемся экспортной экономикой.

Традиционно, еще со времен Брежнева, нашим основным торговым партнером была Европа. Я далек от мысли, что это партнерство с Западом приносило нам одни убытки. Мы вели себя с ними очень рационально, получив немалые преимущества, воспользовавшись их капиталами и технологиями. Достаточно вспомнить создание систем сотовой связи в России, историю ТНК-BP, Лукойла и т.д.

Нынешний разрыв произошел по инициативе Запада. Но мы остаёмся частью мировой экономики, просто нашим новым рынком становится Восток – Китай, Индия, Турция, Иран и другие азиатские страны. Это очень перспективные рынки. Демография говорит за Восток, и мы становимся «восточной» экономикой.

Чтобы оценить масштабы перемен, понадобится время. Но то, с какой скоростью происходят эти перемены, лишний раз доказывает, что россияне – очень гибкая, рыночная нация. Мы в этом убедились во время пандемии и теперь подтвердили это под санкциями.

За последние 20 лет мы построили абсолютно рыночную экономику, между прочим, первую по размерам по ППС в Европе. У нас до недавнего времени был очень развитый фондовый рынок. И хотя он после ухода западных игроков несколько ужался, но на нем остаются инвесторы из дружественных стран, и у него всё еще впереди. Вчера встречался с руководителями одной крупнейшей брокерской компании: они веселы и оптимистичны.

Нет, развитие России без участия в глобальных экономических процессах невозможно. Вообще нельзя говорить о будущем России вне контекста всего будущего мира и всей международной экономики, пусть и не глобальной. Глобальная экономика находится в очень глубоком и жёстком кризисе, что, отчасти, даже является реальной причиной большинства политических демаршей.

Понятно, что невозможно создать какую-то свою российскую экономику XXI или XXII века — обособленную от того, что происходит во всём мире, а не только в странах коллективного Запада или пока что наиболее развитых странах.

Нужно ориентироваться на чаяния и устремления развивающихся стран и вместе с ними выстраивать новые, уже посткризисные правила игры, будь то международная торговля или международные взаимные инвестиции. Но самое главное, конечно, — это технологии, которые сегодня во многом влияют на качество жизни в любой точке земного шара, о чем и говорил президент Путин в своем Послании.

Речь не идет о том, что мы очень быстро входим в состояние полного экономического суверенитета. Президент Путин в Послании указал вектор нашего движения.

Последние 30 лет мы встраивались в мировую экономику, так сказать, «по нижнему переделу». В основном, наш экспорт – это сырьевые товары: углеводороды, базовое химическое сырье и т.д. Даже наша металлургия поставляет на внешний рынок слябы и заготовки, которые уже на западных заводах превращаются в готовые изделия.

Взамен мы импортировали высокотехнологичную продукцию. Попытки наладить у себя промышленную сборку особым успехом не увенчались, может, за исключением легкового автопрома, где смогли организовать массовое «полуотверточное» производство различных моделей.

И, тем не менее, зависимость от импорта очень высока. Сохранились лишь очаги собственных компетенций (космос, оборонка, атом, грузовой автопром).

Сейчас президент в своем Послании прямо сказал, что такой путь несовместим с нашей экономической безопасностью, и необходимо по максимуму сформировать собственные технологичные производства в ключевых отраслях. Но быстро это не делается, речь идет о десятилетиях. Для начала необходимо переориентироваться на другие цепочки поставок, прежде всего с Востока, а также наладить надежные каналы параллельного импорта нужных нам западных товаров.