В России постепенно снимаются все ограничения, к которым за два года пандемии COVID-19 мы уже привыкли. Так, с 1 июля Роспотребнадзор приостановил в России действие ранее введенных ограничений, в том числе масочного режима, запрета на работу общепита в ночное время и ряда других мер. С 15 июля также будут сняты ковидные ограничения на пересечение границы. При этом сама пандемия, вроде, никуда не ушла – во многих странах вновь наблюдается значительный рост новых случаев. Однако сбылись ожидания тех экспертов, которые прогнозировали, что в один прекрасный момент, мир научится жить с коронавирусом без крайних мер.
О том, как изменился мир за последние два года, и к чему это может привести, редакции PublicO рассказал советник президента ЦСР Евгений Тоневицкий:
«Итак, это случилось. Постановлением главного санитарного врача Анны Поповой №18 от 20 июня, опубликованного, правда, спустя почти две недели, действие большинства ограничений, вызванных пандемией COVID-19, приостанавливается или отменяется. Можно считать, что на территории Российской Федерации пандемия официально закончилась.
Конечно, такие глобальные вещи, как, например, изменение климата или, как в данном случае, пандемии не начинаются и не заканчиваются с подписания приказа, но, с другой стороны, как говорилось в одном известном фильме: "Правда - это то, что в данный момент считается правдой". И именно это определяет поведение людей.
Согласно опросу, который ежеквартально проводится среди нескольких тысяч руководителей глобальных компаний по всему миру, уже два квартала подряд COVID-19 перестал быть "риском номер один" в большинстве стран. Основное беспокойство у "капитанов индустрий" в Европе вызывает геополитическая нестабильность, в США - инфляция. Единственный регион, где проблемы с эпидемиологической ситуацией указало большинство руководителей это т.н. Большой Китай. Безусловно, есть какая-то горькая ирония в том, что всё вернулось туда, откуда началось.
Вместе с тем, долгосрочные последствия пандемии на экономику нам только предстоит осознать. Но уже сегодня можно сказать, что прошедшие два года изменили ход мировой истории.
Есть очевидные последствия - так, только прямые потери мировой экономики оцениваются примерно в 3 трлн долларов, из которых около 810 млрд долларов приходится на индустрию деловых поездок. Видеосвязь ворвалась в нашу жизнь, стремительнее, чем смартфоны вытеснили кнопочные телефоны. Сейчас в это трудно поверить, но в 2019 году, когда надо было обсудить что-то с деловым партнером в другом городе или стране, единственным реально работающим инструментом связи был самолет. "Телефонные переговоры" встречались в основном в пресс-релизах Администрации Президента или Министерства иностранных дел. Сегодня же мы каждый день используем видео-связь в школе, на работе, для общения с пожилыми родственниками.
Как следствие, ожидается, что в ближайшие годы от 10% (в развивающихся экономиках) до 20-25% (в развитых экономиках) сотрудников перейдут на постоянную работу из дома 3+ дня в неделю.
За время изоляции все получили возможность распробовать т.н. "экономику доставок" и ощутить преимущества онлайн-покупок. Электронная торговля росла в пандемийные годы в 2-5 раз быстрее, чем в 2019 и по всей видимости этот тренд сохранится. Это означает, что рабочие места в магазинах, ресторанах, которые не требовали высокой квалификации, будут сокращаться, и замещаться вакансиями работников складов и курьеров. Но сможет ли кассирша средних лет "переквалифицироваться" в курьера, даже если ей предложат большую зарплату? Ответ кажется очевидным. И это только одна из проблем, для которой нам предстоит найти решение.
Но есть и менее очевидные на первый взгляд последствия, на которых, тем не менее, хочется остановиться подробнее.
По состоянию на первое июля в мире было зарегистрировано 554 млн случаев заражения COVID-19, из них в России примерно 18,5 млн. Количество же произведенных вакцин всех типов за тот же период превысило 12,1 млрд доз, что достаточно в общем-то для вакцинирования всех людей. Фактически можно заключить, что в начале 21 века человечество создало наконец необходимый инструментарий для борьбы с глобальными эпидемиями и из планетарных угроз для нас остались только столкновение с гигантским метеоритом и неспособность политиков договариваться.
Однако переход на новые технологии вызвал беспрецедентный дефицит биологов и химиков-технологов среднего звена. В США, стране с наиболее развитыми биотехнологиями, ежегодный рост потребности в биологических и клинических лаборантах составляет 15-17% (первое место среди всех профессий) и этот тренд, по оценкам американского правительства, будет сохраняться, как минимум еще 3-5 лет. Рост же числа всех рабочих мест связанных с наукой и технологиями составит 24% к 2030 году.
Индустрия образования сегодня хорошо умеет за 6-9 лет и несколько десятков или сотен тысяч долларов готовить специалистов, обладающих фундаментальными знаниями по своему предмету и глубокой специализацией по одному или нескольким выбранным направлениям, специалистов, которые могут и хотят решать большие интересные научные задачи, и ожидают соответствующих условий работы, возможностей, зарплаты и т.д. Индустрии же нужны люди, которые прошли одно- или двухгодичные курсы, обладают некоторыми знаниями и набором практических навыков, готовы постоянно учиться и переобучаться, быстро осваивать новые приемы работы по мере развития технологий.
Этот разрыв появился не вчера, но пандемия ускорила все процессы и создала устойчивый спрос на появление нового "цифрового" образования.
О потенциале "цифрового" образования говорят уже много лет, но пока единственная индустрия, где цифровое диплом сравнялся по значимости или даже вытеснил диплом классического ВУЗа является само IT. В других же индустриях существующие цифровые решения остаются пока на уровне "интерактивных образовательных материалов", которые могут быть использованы, чтобы лучше проиллюстрировать мысль и объяснить какой-то процесс, но не являются в полной мере "цифровым образованием". Можно использовать следующую метафору, - интернет начинался как большой телефонный справочник и еще один способ обмена сообщениями между двумя устройствами и, по большому счету, и сейчас остается большим справочником и каналом обмена различной информацией, закодированной 0 и 1, но и произошедший количественный рост привел к такому качественному скачку, что не будет большой ошибкой сказать, что глобальная паутина одно из величайших достижений человека, ставшее сегодня особой сущностью и влияющее на жизнь каждого человека в каждом уголке земного шара. Так же и цифровое образование сейчас замерло в ожидании появления своего Гугла, который изменит всё.
Какие же можно сделать выводы из этого в приложении к российскому образованию? Ключевой особенностью цифрового обучения является его доступность. В условиях дефицита необходимых специалистов, компании готовы платить за возможность "дотянуться" до тех, кто живет в другом городе или даже стране, но готов переобучиться и переехать, до тех, кто уже работает на какой-то начальной или малооплачиваемой позиции, но готов заниматься по вечерам и выходным, чтобы поднять свой профессиональный уровень. Очевидно, что занимаясь по вечерам, из дома, после работы нельзя стать ученым-исследователем, например, но квалифицированным лаборантом или биотехником, с зарплатой на 20-30% выше средней - вполне.
Но, одновременно, цифровое обучение позволяет и преподавать откуда угодно.
Принимая во внимание, что по оценкам экспертов, половины профессий, которые появятся через 10 лет, сегодня не существует, перед образовательными организациями стоят те же вызовы, что и перед индустриальными компаниями. Как быстро и эффективно учить людей завтра тому, что сегодня еще не изобретено, как обучать пользоваться оборудованием, которое сегодня не построено, встраиваться в процессы, которые сегодня еще даже не спроектированы.
С этим вызовом рано или поздно столкнутся все страны, и те ВУЗы, государственные или частные, которые смогут ответить на эти вызовы получат доступ к самому большому рынку в истории - всему человечеству».
