Несколько минут назад закончилось обращение президента России Владимира Путина к гражданам страны. В нем он заявил о признании независимости Донецкой и Луганской народных республик. Экономические и политические последствия принятого решения России еще только предстоит увидеть и осознать.
Экономических обоснований под принятым решением о признании ДНР и ЛНР, очевидно, нет. Этого не скрывали участники сегодняшнего заседания Совета безопасности. Речь идет о политических, исторических и даже религиозных принципах и идеалах, следование которым не предполагает разговоров о денежных интересах.
Но, поскольку с самого начала нынешнего этапа обострения на Западе заговорили о введении нового пакета жестких санкций против России, мы можем примерно оценить масштаб экономических последствий.
Урсула фон дер Ляйен заявила о санкциях против энергетического и технологического сектора. «Если Владимир Путин начнет войну, мы ответим самым мощным рычагом, который у нас есть: экономические и финансовые санкции, потому что экономика — это слабое место России. Финансовые санкции будут означать, что Россия практически будет отрезана от международных финансовых рынков», — сказала глава Еврокомиссии.
Смотрим по основным позициям с учетом жестких сценариев.
Рубль. Потенциал падения в 10-20% в высшей степени вероятен. А может и больше – см. сегодняшние биржевые и валютные торги.
Нефть. Европа покупает 2,5 млн российской нефти баррелей в день. Всего Россия экспортирует 7−7,5 млн. барр в день. Возможная потеря трети экспорта одномоментно будет большим ударом по нашей экономике, но в течение обозримого времени эти потоки можно будет перенаправить в Азию, в основном, в Китай.
Газ. С ним сложней, поскольку развернуть существующую трубопроводную систему с Запада на Восток невозможно. Новые трубопроводы в Китай стартуют с Ямала, как и европейская нитка, но это пока только проект и декларация. Суммарный экспорт природного газа из России составляет около 270 млрд куб м в год, из них в Европу – около 200 млрд. То есть остановка этих поставок станет катастрофой для «Газпрома», но и Европа, которая умудрилась увеличить свою зависимость от российских газовых поставок с 25% до 40%, окажется в трудном положении. Заменить ей эти поставки сейчас просто нечем. Потом, когда-нибудь, конечно, придумают что-нибудь, но сейчас – нет. Поэтому, СП-2 символически похоронят, но в целом от нашего газа пока не откажутся.
SWIFT. Некоторое время назад была информация, что основные европейские акторы выступают против отключения российских банков от этой системы. Но даже если это произойдет, то катастрофы для России не будет. Есть своя система передачи банковских сообщений, телетайпы, в конце концов, говорил Силуанов, чемоданами платежки возить будем.
Госдолг. Санкции против госдолга означают запрет разной степени жесткости на операции с российскими облигациями. Плохо, но не катастрофично. «Отношения госдолга к ВВП у России — одной из самых низких, на 2021 год оно составило 18%, так что потребность в заимствованиях у России в 2022 году — лишь около 1% ВВП», — пишет Moody’s. Даже при самом жестком сценарии, при котором покупать запретят не только недавние выпуски гособлигаций, но вообще все российские долговые госбумаги, выпадающий спрос смогут заместить российские банки.
Банки. Ограничения на работу российских банков, запрещающие американским банкам обрабатывать транзакции крупных российских банков, о котором сообщалось 21 февраля, могут существенно усложнить внешнеэкономическую деятельность российских участников ВЭД. Но, как говорится, голь на выдумки хитра. Выход будет найден – если уже не найден.
Технологии. Хуже будет с ограничениями на технологический экспорт в России. Мы и со старыми-то санкциями, честно говоря, все больше отстаем от Запада. Новые могут окончательно похоронить российские наполеоновские планы по превращению в мировой технологический центр. Остается на Китай надеяться.
И вот тут самое интересное. Вся эта история будет иметь стратегические последствия в виде ускорения масштабного разворота России в сторону Поднебесной. По закону экономического магнетизма малые экономики тянутся к большим. До сих пор Россия со своими 2% мирового ВВП довольно успешно балансировала между Западом и Китаем, при этом имея именно Запад в качестве основного торгового партнера. Теперь ситуация изменится, западный капитал будет стремительно покидать Россию, даже если каким-то чудом все успокоится. Деньги не прощают таких встрясок.
Пустоту, на нашу радость, заполнит Китай. Заменим пармезан на тофу (соевый творог, который начали производить в Китае во II тысячелетии до н.э.)?
Конечно, мы можем забыть про европейские корни своей цивилизации, перестать ездить в Париж и Лондон, обсуждать берлинские кинопремьеры и миланские модные недели. Но давайте смотреть на этот грядущий альянс без розовых очков. Недавно наш крупнейший демограф Юрий Крупнов в беседе с PublicO сообщил, что уже к концу века население Китая опустится значительно ниже миллиарда. Китай – отнюдь не монолитный гигант, несокрушимый чемпион будущего мира. Проблем у него не меньше, чем у других. Региональное неравенство, перенаселенность мегаполисов, жуткая экология, старение населения, зависимость от внешних рынков, плохие отношения со многими влиятельными соседями… И еще Китай – очень жесткий партнер, сантименты ему чужды.
Александр Богомолов, экономический обозреватель PublicO
