30 лет мы воспитывали детей на том, что нет ничего важнее их собственного эгоизма

Именно той группе, которая предполагает, что в случае чего на войну пойдёт она, это патриотизма и не прибавляет. Патриотизм должен быть заложен заранее, человек уже должен стоять на патриотической позиции. Тогда война, конечно, радостью всё равно не будет, но ты будешь готов её принять. Если же патриотизма в принципе нет, то, как только человека призывают воевать, у него тут же возникает масса мыслей, почему этого не надо делать.

Патриотизма у молодежи нет именно потому, что 30 лет мы воспитывали детей на том, что ничего важнее их собственного эгоизма в жизни нет и быть не может. Мы приложили огромные усилия в этом и достигли результат. Принимая Пирамиду Маслоу в качестве основы обществознания в средней школе, странно было бы ожидать что-нибудь другого.

Хотя с другой стороны, даже если бы мы учили детей интернационализму и прочим «измам», жизнь их всё равно переучивала бы на эгоизм. Тот, кто на всех плюёт и на всех наживается, — становится успешным, а тот, кто пытается кому-то помочь, превращается в Дон Кихота. Сама жизнь растит эгоистов.

Бытие определяет сознание. В 1990-е годы было заложено то, что сейчас потребляем. Много лет казалось, что наше ядерное могущество защищает нас от внешних врагов, и поэтому нам плевать. Американцы – совершенные эгоцентрики, но подъем государственного флага там обязателен. А мы, русские, всегда до конца. Если эгоизм — значит, никакого общества, ничего государственного знать не хочу; как у Стругацких: человек, удовлетворенный желудочно.

В США кое-как удавалось сохранять баланс, а в России нет. Если уж мы начинаем, то доходим до самого конца в любом проявлении. Если государство, то ничего, кроме государства, не остаётся. Если эгоизм, то плевать на весь мир. Как говорил Достоевский: «Нет, широк человек, слишком даже широк, я бы сузил».

Но надо отметить, что даже в этих условиях у нас еще есть герои.