Мы остаёмся частью мировой экономики, но нашим новым рынком становится Восток

Уже в первый президентский срок Владимира Путина мы стали по сути суверенной экономикой. Тогда он решил две проблемы: «равноудалил» олигархов, не все из которых поддерживали курс на независимость нашей экономики, и закрыл тему внешнего долга.

Еще в 2017 году ФАС оценила долю государства в ВВП в 70%. С тех пор прошла национализация Промсвязьбанка и ряда других предприятий. Такая экономика по определению суверенна. Мы проводим, в частности, абсолютно суверенную монетарную политику, но мы остаемся экспортной экономикой.

Традиционно, еще со времен Брежнева, нашим основным торговым партнером была Европа. Я далек от мысли, что это партнерство с Западом приносило нам одни убытки. Мы вели себя с ними очень рационально, получив немалые преимущества, воспользовавшись их капиталами и технологиями. Достаточно вспомнить создание систем сотовой связи в России, историю ТНК-BP, Лукойла и т.д.

Нынешний разрыв произошел по инициативе Запада. Но мы остаёмся частью мировой экономики, просто нашим новым рынком становится Восток – Китай, Индия, Турция, Иран и другие азиатские страны. Это очень перспективные рынки. Демография говорит за Восток, и мы становимся «восточной» экономикой.

Чтобы оценить масштабы перемен, понадобится время. Но то, с какой скоростью происходят эти перемены, лишний раз доказывает, что россияне – очень гибкая, рыночная нация. Мы в этом убедились во время пандемии и теперь подтвердили это под санкциями.

За последние 20 лет мы построили абсолютно рыночную экономику, между прочим, первую по размерам по ППС в Европе. У нас до недавнего времени был очень развитый фондовый рынок. И хотя он после ухода западных игроков несколько ужался, но на нем остаются инвесторы из дружественных стран, и у него всё еще впереди. Вчера встречался с руководителями одной крупнейшей брокерской компании: они веселы и оптимистичны.