Орда или К чему приведет Россию изоляционизм русских «палеоконов»

Борис Межуев объявляет себя «русским консерватором» и в этом качестве полагает, что «задача нашего поколения создать стену между нами и Европой». Много лет он пишет посты в этом духе, которые, на мой взгляд, относятся к жанру «Письма в АД-министрацию».

Меня удивляет, что он не перестает надеяться, что его послание дойдет до АД-ресата. Как мне представляется, для этого существует препятствие неодолимой силы, поскольку те, кто после 1991 находятся у власти и при власти, хранят все действительно дорогое: детей, накопления, недвижимость и крейсерские яхты, — в той самой Европе и способны строить лишь дымовую информационную завесу в виде омерзительной «Гейропы», предназначенную для «пипла, который хавает».

После 24 февраля 2022 у Межуева возникла надежда, что его сказочная мечта наконец-то сделается былью. Запад сам начал строить железный занавес, в том числе арестовывать счета и недвижимость путинских соратников. В условиях «неизбежности развода России и Запада» власти потребуется новая «операционная система», русский идеологический виндоус, который, по мнению Межуева, могли бы сконструировать его консервативные единомышленники. Изолированное существование предполагает эффективное импортозамещение и в этом смысле, по мнению духовного вождя русского консерватизма, следует ориентироваться на американских «палеконсерваторов», которые считают, что США должны поменьше вмешиваться в чужие дела и больше заниматься решением внутренних проблем. Изоляционизм должен быть прежде всего обеспечен, как выразилась чиновная кураторка культурки, «импортозамещением смыслов». Необходимо оставить надежду стать частью «Евро-Атлантической цивилизации» и стремиться к ценностному суверенитету, т.е. осознать себя в качестве отдельной цивилизации.

Эти рассуждения порождают три вопроса:

1) Уместно ли проповедывать изоляционизм в условиях продолжающейся российской интервенции? Уместно только в одном случае, если считать, что Украина – это неотъемлемая часть Русского мира и «спецоперация» по «денацификации» представляет «домашний спор». По публичным заявлениям Межуева создается впечатление, что он, что делает ему честь, не разделяет концепцию этнографа Путина об «одном народе». Но может концепция изоляционизма – «это на потом», когда будет подписан мирный договор между соседними странами? Хорошо, будем считать, что это заготовка на чаемое всеми нами ближайшее мирное будущее.

2) Как можно говорить о «полном и окончательном» отделении от «Евро-Атлантической цивилизации» и проводить аналогию, например, не с изоляционистской идеологией Чучхе, а с «палеоконами» из ядра той самой вредноносной цивилизации, от которой необходимо надежно изолироваться? Историческая аналогия – это всегда идеологическая технология (Андрей Чернов), т.е. Межуев предлагает строить ценностный суверенитет по неприложимым к России, с точки зрения Межуева, западным лекалам. Не видит ли он здесь противоречия?

3) Императив «выстроить стену» с Европой не сопровождается предложением присоединиться к одной из трех неевропейских цивилизаций: исламской, индийской либо дальневосточной. Т.е. Россия обязана стать пятым колесом в телеге современных цивилизаций. Следовательно, постановка проблемы: «Возможен ли эффективный изоляционизм» – сводится к ответу на вопрос является/может стать наша страна отдельной цивилизацией? В чем состоит ее «цивилизационный код»? Это центральный вопрос на который должны ответить сторонники построения стены между Россией и Европой.

Лет тридцать назад я, начитавшись Данилевского, тоже считал, что Россия – это отдельная цивилизация. Правда, Николай Яковлевич не смог ответить в чем же состоит «особенная стать» нашей империи-цивилизации. Продолжив поиски, нашел ответ у Дюмезиля. Он пишет, что римский бог Юпитер сосредоточил в себе законодательную жреческую функцию, а исполнительная царская власть является прерогативой Марса. Тогда как Зевс объединил жреческие и царские функции. После этого «инсайта» заработали исторические аналогии. Действительно, римское разделение духовной и светской властей трансформировалось в средневековое противостоянии папы и императора и в итоге стало основой современной европейской демократии с ее сдержками и противовесами в виде «трех ветвей», направленных против сползания к диктатуре. А Зевс, в свою очередь, стал прообразом византийской «симфонии» цезарепапизма, когда патриарх служит на побегушках у императора.

И российское перманентное самодержавие – это продукт византийского «православного наследия». Москва – третий Рим!

На протяжении десяти лет эта стройная теория казалась мне объяснением того, почему Россия – не Европа. Смертельную пробоину этой «всеобъясняющей» концепции нанес французский славист Жорж Нива. Когда я, захлебываясь, доложил ему свое «развитие» идей Дюмезиля, он мгновенно возразил, что у древних греков вера в Зевса сочеталась с полисной демократией и само слово «демократия» является греческим. Да и в современной Греции демократические институты, несмотря на периоды диктатур, работают с начала XIX века.

Выходит, что византийский «цезарепапизм» не является архетипом не только для Греции, но и для большинства православных стран, включая постсоветские Украину, Грузию и Молдавию, где последние тридцать лет власть регулярно меняется в результате демократических выборов.

Тогда остается предположить, что цивилизационный код России таится в дохристианских языческих представлениях древних славян. Но и этот аргумент придется снять, так как после краха концлагеря социализма во всех славянских странах, кроме России и Белоруссии, установились принципы европейской демократии.

Тогда русскую цивилизационную специфику можно объяснить лишь единственным историческим наследием. Но я уверен, что сам Борис Межуев в ужасе отшатнется, когда услышит, что наше перманентное самодержавие – это наследие Золотой орды. Оно, несомненно, существует и корежит нашу жизнь. Но можно ли назвать это наследие вседозволенности верхов и бесправия масс – цивилизацией? Скорее – это предшествующая цивилизации стадия варварства, от которого историческая Орда добровольно отказалась, приняв ислам

Все великое, что Россия дала миру, возникло как творческое развитие европейских ценностей в диалоге с европейской культурой. Григорий Померанц сказал, что русская культура, которой мы заслуженно гордимся, это синтез всех национальных европейских культур.

Поэтому она является наиболее последовательным выражением интегрального духа европейской цивилизации, который можно свести к одной евангельской максиме: «И познаете истину, и истина сделает вас свободными». Обратите внимание, свободными, а не холопами строгого, но справедливого батюшки-царя.

Поэтому, на мой взгляд, реальное установление чаемого Межуевым изоляционизма приведет Россию к варварскому ордынскому состоянию. Неужели Ключевский прав и Москва, действительно, – последняя ставка Золотой орды?