Переговоры о прекращении огня возможны при интенсивной дипломатической работе

Название «Минск» нужно понимать как фигуру речи. «Минск-1», «Минск-2», «Минск: нормандский процесс» — это скомпрометированные сегодня понятия, поскольку из того процесса ничего не получилось. Ангела Меркель вообще отказывается от того, что эти договоренности имели целью какое-то урегулирование. То же самое говорит и Франсуа Олланд. Поэтому условный «Минск-3» — это также фигура речи, на мой взгляд.

Речь же идет о том, возможны ли переговоры о прекращении огня.

Теоретически, конечно, это возможно. В Италии сейчас у руля правительство Джорджи Мелони, и министр иностранных дел Антонио Таяни (человек, близкий к Сильвио Берлускони) уже делал заявление в этом направлении о том, что надо искать какие-то пути к прекращения огня.

Италия в качестве посредника - страна удачная. Поэтому не случайно именно Берлускони сегодня говорит о «Минске-3».

Но на каких условиях осуществится прекращение огня? Если можно было бы договориться о прекращении огня без предварительных условий, наверное, это был бы самый предпочтительный вариант. Но захочет ли этого президент Зеленский, захочет ли этого президент Путин? Какие вообще существуют планы?

Если меня спросить, возможно ли это, я скажу: да, возможно при интенсивной дипломатической работе, при эффективной челночной дипломатии. Если бы, скажем, Генри Киссинджер сегодня был не глубоко пожилым человеком, сохранившим светлый ум, он бы, я уверена, смог этого добиться. К сожалению, людей такого калибра сейчас очень мало, но, в принципе, это возможно.

Однако название «Минск-3» плохое: это сразу вызывает реакцию отталкивания. Поскольку «Минск-1» и «Минск-2» провалились, можно говорить о прекращении огня. Тем более, что и сам Минск, как мы понимаем, на Западе сейчас не вызывает большого энтузиазма.