Именно в текущих реалиях возможны прорывы в космической отрасли

Именно в текущих реалиях возможны прорывы в космической отрасли, потому что, на мой взгляд, до последнего времени Роскосмос жил, скорее, по инерции в надежде на то, что государство всегда выделит деньги на поддержание отрасли. Сегодня у государства на космос денег нет, но появились серьёзные новые цели, которые надо достигать, и Роскосмос здесь должен сыграть ведущую роль. И это не только то, что связано с военной компонентой, с системами космической разведки, связи, навигации и так далее.

Но государство с помощью космоса, я уверен, должно решать другие задачи. Космонавтика — политический инструмент, особенно в тех условиях, когда мир стремительно делится на G7 и всех остальных. Остальному миру надо чётко определяться, и пилотируемая космонавтика здесь — серьёзный инструмент.

Есть и задача технологического развития. Роскосмос должен найти такой проект, который прямо ориентирован на технологическое развитие и промышленности и науки.

Сейчас все страны мира, и Россия в том числе, активно осуществляют переход на цифровую экономику. И здесь, на мой взгляд, Роскосмосу тоже есть что предложить, и есть то, что он обязан сделать.

Существуют три цели, отвечающие национальным интересам. Первая — политические интересы государства, в первую очередь, пилотируемая космонавтика, вторая — технологическое развитие, третья — поддержка становления цифровой экономики России.

Что Роскосмос здесь мог бы сделать? В части пилотируемого космоса теперь мы чётко понимаем, кто наши партнёры. Сейчас есть термин «дружественные страны», это помимо Белоруссии и стран ЕврАзЭС, — БРИКС. Сейчас этот формат существенно расширяется, поэтому все будущие большие российские космические проекты и пилотируемая космонавтика, должны быть сориентированы именно на формат БРИКС+.

Мы знаем, что в БРИКС подали заявки Аргентина и Иран, а сегодня прошла информация, что, скорее всего, там будут новые участники: Египет и Саудовская Аравия. Формат будет расширяться в ближайшее время. Это и есть наши партнёры в больших космических проектах, в первую очередь, в пилотируемой космонавтике.

Самый глобальный проект из самых больших — это Луна. Россия с Китаем уже имеют определенные договорённости на этот счет. И, на мой взгляд, от слов давно уже надо переходить к делу, причём делать этот проект абсолютно открытым и равным для всех. Не таким, как американский проект «Артемида», который тоже формально открыт для всех, но входя в этот проект, другие должны признать безусловное лидерство Соединённых Штатов и беспрекословно выполнять их волю.

Наш лунный проект должен быть равным. Мы знаем, что все страны БРИКС заинтересованы в развитии пилотируемого космоса, да и остальные государства видят в этом действительно общечеловеческие задачи. Пилотируемый космос и лунный проект должны решить главную задачу для государства — обеспечить технологическое наполнение БРИКС. Роскосмос должен очень плотно работать в этом направлении. С этой точки зрения обсуждаемая сейчас станция РОСС (Российская орбитальная служебная станция) является необходимым элементом будущей программы Роскосмоса, хотя, как мне представляется, конкретно этот проект носит немного периферийный характер — это не магистральный путь, а путь параллельный и, конечно, связанный с задачами национальной безопасности.

Основное политическое взаимодействие в космосе — Луна в формате БРИКС+. Но есть и так называемый ядерный буксир, он имеет название «Зевс». Этот проект — действительно прорыв в космосе, причём во всех будущих проектах.

Но ни лунный, ни марсианский проект без решения задачи по использованию ядерной энергии в космосе просто невозможны. Для того, чтобы состоялся лунный проект в формате БРИКС+, Россия должна внести свой ключевой вклад — создать ядерный реактор, работающий в космосе безопасно долгие годы. Также он нужен для обеспечения систем производственных задач, систем жизнеобеспечения и на первых этапах транспортной подачи, потому что грузы дешевле и проще их возить именно на таких многоразовых буксирах.

С точки зрения развития технологий, это действительно будет колоссальный скачок. Любой ученый-технолог скажет, что ядерный реактор в космосе даст стране колоссальное ускорение с точки зрения развития технологий. Он выведет нашу космическую отрасль на новый уровень, сравнимый с тем, что сделали Королев и Курчатов в 1950-х годах, реализовав ядерный и космический проекты. Теперь нам надо соединить их, чтобы они вместе работали в космосе.

Космос должен стать направлением нашего главного технологического удара. За этим все прорывные технологии, за этим будущее.

Что касается поддержки развития цифровой экономики, то здесь задача связана с развитием космического интернета. Никогда не было особых иллюзий, что системы космического интернета типа Starlink любая уважающая себя страна не может использовать. Мы понимаем, что в любой момент такая система может быть отключена. На мой взгляд, Маск этого не хотел, его заставили это сделать. То, что система используется в конфликте на Украине, погубило глобальные перспективы проекта Starlink.

Мы должны иметь такую систему, которая находится под полным нашим управлением, но эту задачу всё равно надо решать в формате БРИКС+. Задача создания независимого космического интернета (независимого, в первую очередь, от Соединённых Штатов) стоит перед всеми странами БРИКС, не только перед Россией. Эту задачу мы должны решить вместе, потому что, во-первых, это дорого. Во-вторых, нужно это решение всем странам объединения. И в-третьих, система по определению глобальна, а БРИКС — именно такая структура, которая расположена на всех континентах, и над которой, как раньше говорили, никогда не заходит солнце. Такая система может быть ещё одним объединяющим элементом конфигурации в космосе, в конфигурации БРИКС+.

Таким образом, вот перечень приоритетных проектов для Роскосмоса и БРИКС+: пилотируемая Луна; создание и развитие базы на ней; Марс; система космического интернета. И еще существует наш проект технологического прорыва — ядерный буксир.

При этом не имеет значения, кто именно руководит Роскосмосом. Неважно, какого цвета кошка, главное, чтобы она ловила мышей. Мышей я назвал — эти три направления прорыва российской космонавтики. Все эти направления нацелены на решение приоритетных национальных задач, причём задач не текущего момента, как бы он для нас ни был тяжел или труден, а именно задач большой перспективы, на десятки лет вперёд. И БРИКС+, и технологический переход на новый уровень промышленности и науки — это задачи, которые нам надо решить для того, чтобы страна развивалась и оставалась лидером на десятилетия и столетия.