Кроме переименования стадиона в Махачкале, стало известно,
что Исинбаеву также вывели из состава Центрального штаба Общероссийского народного
фронта.
Елена Исинбаева – российская прыгунья с шестом,
обладательница 28 мировых рекордов. В 2012 году она была доверенным лицом
Владимира Путина на президентских выборах, а в январе 2020 года была включена в
рабочую группу по поправкам к Конституции, в числе которых было обнуление
сроков Путина (поправки позволили ему оставаться у власти до 2036 года). Исинбаева
не высказывалась публично по СВО, ни в поддержку, ни против.
Ярость «ультрапатриотов» в адрес Исинбаевой многим
малопонятна, и даже эксперты патриотических взглядов высказываются осторожно.
Во-первых, в отличие от других спортсменов или артистов, переехавших после
начала СВО из России, она не высказывалась по политическим темам, не объявляла
о разрыве со страной, режимом и лишь подчеркивала, что она – спортсмен, и
занимается деятельностью только по своему профилю. Что касается работы
Исинбаевой в МОК, то очевидно, что ее направление деятельности – это работа по
допуску российских спортсменов на грядущие Олимпиады, то есть, опять-таки в
непатриотизме ее не упрекнешь. Фактически случай Исинбаевой – это травля за ее
высказывание о праве выбора места жительства человека и о том, что она
отказалась повторять ультрапатриотическую риторику, а попыталась найти
собственные слова и отстоять свое право заниматься своим делом вне политики.
Стоит отметить, что одновременно с травлей среди
ультрапатриотов Исинбаеву старается отменить и российская оппозиция, пытаясь
подвести ее под санкции и выслать из Испании, если она откажется в
принудительном порядке каяться за сотрудничество с российскими властями. Очевидно,
что в такой конструкции ни о каком добровольном покаянии речи идти не может.
Вероятно, такое же покаяния с такой же степенью
добровольности и искренности требуют и радикал-патриоты, на чьей стороне решили
выступить и власти Дагестана, видимо, не обратив внимания, что за пределами
радикал-патриотических кругов реакция на высказывание Исинбаевой была
вежливо-сдержанной, так как никаких политических оценок оно не содержало.
Примером такой реакции можно считать оценку от
пресс-секретаря президента России Дмитрия Пескова:
«Конечно, спортивная общественность жестко реагирует
на заявление Исинбаевой. Так получается, что, не зная, о чем шла
речь, мы просто обрушиваемся на спортсменку, которой совсем недавно гордились.
Она ничего не осуждала, она никого не критиковала, она выполняет свои функции,
где она живет, в конце концов, совершенно не важно. В честь нее
столько раз играл наш гимн и поднимался наш флаг, что это надо помнить и нельзя
забывать».
Журналист Кирилл Шулика напоминает, что Исинбаева никакого
отношения к Дагестану не имеет, ее отец просто оттуда родом и жил там в
детстве.
«Переименование довольно заурядного стадиона вызвано было
желанием властей примазаться к славе спортсменки. Ей самой это совершенно не
надо. Как и новое переименование, которое вызывает улыбку. Это надо главе
Дагестана Меликову. Он может назвать стадион своим именем, чтобы лет через
десять о нем не забыли. Там даже об Абдулатипове мало кто помнит. А Исинбаеву
не забудут, она вошла в историю мирового спорта. И она над тем, что
Международная федерация легкой атлетики отказалась вносить ее в рейтинг лучших
спортсменок и в этот же день власти Дагестана убрали со стадиона вывеску с ее
фамилией. Символичное единство тех, кто санкции против россиян вводит и тех, кто
вроде как с ними борется», - говорит Шулика.
Руководитель Центра развития региональной политики Илья
Гращенков отмечает, что давление на Исинбаеву – это показательная история о
том, как государство лишает спортсменов, которые больше не хотят быть его
прямыми представителями, знаков почета.
«Награды отнять не могут, но отняли название стадиона,
причем показательно переименовали в «Труд». Это – сигнал всем спортсменам, что
они – «государевы люди», и будут пользоваться благами, лишь пока они стопроцентно
выполняют политику партии и правительства. Что даже если ты не говоришь ничего
плохого, не выступаешь, как иноагент, но просто живешь в другой стране, ты
теряешь не только связи, но и регалии: ты перестаешь быть «нашим спортсменом»,
а однажды, может, станешь и вовсе врагом», - рассуждает Гращенков.
Те заслуги Исинбаевой, за которые стадион получил её имя,
никто уже отменить не может, они на все времена, напоминает политолог
Константин Калачев.
«Вот и возникает вопрос - в честь кого назвали стадион? Великой спортсменки или общественного деятеля?
Мне казалось, что в честь великой спортсменки. А не члена Центрального штаба
ОНФ. Вывести её из штаба было логично. Переименовывать стадион - нет. От того,
что она уехала на Тенерифе, она не перестала быть гордостью российского спорта»,
- говорит Калачев.
Политолог Алексей Чадаев придерживается более жесткой
позиции и говорит: «Впредь надо называть объекты в честь людей, которые уже не
смогут поменять позицию или гражданство».
Философ, доктор философских наук, профессор НИУ-ВШЭ Леонид Поляков
напоминает, что Исинбаева не комментировала СВО в негативном плане и что перед
российскими спортсменами стоит дилемма: или выступать под нейтральным флагом,
или отказываться от участия в международных соревнованиях.
«Высказывание Исинбаевой надо воспринимать в этом контексте.
То, что региональные власти в ответ убрали ее имя со стадиона – это их право
так реагировать. Они решили, что это – проявление неуважения. Я лично думаю,
что можно было поступить иначе, согласиться, что спортсменки такого уровня –
это люди глобального масштаба, что вклад Исинбаевой в репутацию российского
спорта неоценим и более тщательно продумать этот вопрос. Но опять же, я понимаю
реакцию ее соотечественников и не буду их осуждать, хотя лично я бы оставил
стадиону имя этой выдающейся спортсменки», - полагает Поляков.
Журналист Максим Кононенко говорит, что относится к
«историям отмены» ужасно.
«Я много раз говорил, что спортсмены, артисты – это не
политики, не лидеры общественного мнения, и нельзя к ним так относиться.
Однажды меня позвали взять интервью у Бориса Гребенщикова (признан иноагентом).
Меня задание редакции поставило в тупик: я не понимал, что я могу у него
спросить, и первое, что я ему сказал при встрече – это «Я не хочу брать у Вас
интервью, так как все, что мне важно знать о Вас, спето в Ваших песнях». Далее
мы поговорили, вышел хороший текст, но суть не в этом. В случае с Исинбаевой я
вообще не понимаю, что она такого сказала и сделала. Сейчас идет фактически
целенаправленная охота на таких людей, которые как-то не так обмолвились, и на
них пишут доносы. Сравните, сколько она сделала для страны и то, что она просто
переехала. Есть огромное количестве музыкальных групп, артистов, которые не
сказали ничего негативного, просто выложили какую-то ссылку, сказали одно
слово, и вдруг целый легион людей пытается их подловить и уничтожить, стереть.
Я не понимаю этой войны с артистами: если хотите воевать – идите на фронт. Я не
одобряю все эти отъезды за рубеж, но с уважением отношусь к людям, чьи заслуги
так велики, как, например, у Исинбаевой.
Самое плохое в происходящем – это то, что мы все поругались
между собой. Что люди стали писать доносы в гигантских количествах, и объяснить
им, что они делают плохое дело, не получается», - рассуждает Кононенко.
Журналист Игорь Виттель говорит, то решение о лишении
стадиона в Махачкале имени Елены Исинбаевой и ему видится странным.
«Исинбаева не совершала преступлений, ее заслуги перед
Россией никуда не делись, и сама фраза, что стадион не может носить имя
человека, который считает себя гражданином мира, для меня звучит комично.
Человек может называть себя гражданином мира и не поддерживать СВО, или
наоборот поддерживать СВО, это его право. Вопрос в том, что и со стороны
Исинбаевой было странно получить от российских власти максимум льгот, выплат,
условий для тренировок, носить погоны российской армии, призывать с трибун к
патриотизму, а потом заявлять, что она переехала из России и теперь гражданин
мира. Это звучит несколько парадоксально, но это не повод лишать стадион ее
имени», - заключает Виттель.
.jpg)
