На мой взгляд, управление языковыми нормами при помощи решений Верховного суда или каких-либо других судебных инстанций – дело не совсем корректное.

Язык – это самоорганизующаяся система. Все, что языку нужно, он сам возьмёт и отфильтрует. Это живой организм, в котором есть своя печень, которая и очистит, и произведёт все необходимое в языковом плане. Кровь языкового организма все время будет очищаться и обновляться, как её ни отравляй. Суд – это не та инстанция, которая определяет эти процессы.

Но с другой стороны, если говорить о конкретно этом решении ВС РФ по феминитивам,  то я с ним согласен со стилистических и эстетических позиций. Слова «авторка», «блогерка» и т.п. звучат ужасно. Говорить таким образом – просто дурной вкус, невоспитанность и незнание, нечувствительность к русскому языку в принципе.

Возможно, когда-нибудь через сотню лет феминитивы будут звучать нормально, потому что язык меняется со временем, но сегодня они звучат практически неприлично. Поэтому с этим конкретным решением Верховного суда трудно не согласиться.

Копия решения Верховного суда, опубликованная в сети, признала движения ЛГБТ* экстремистской организацией, что именно экстремистского они делают, и где экстремизм заявлен в их уставе, я пока не поняла. У понятия «экстремизм» чёткие контуры, как в них попало всё движение, СМИ не расшифровывают.

Среди признаков участия в движении ЛГБТ* почему-то указано использование феминитивов, что является полным абсурдом. Феминитивы означают двуполость населения, а наезды на них, видимо, преследуют целью сделать население однополым, то есть, гомосексуальным. Смылить феминитивы означает: «Мам мыл рам». Этого хочет Верховный суд?

Как известно, границы языка являются границами мира. А феминитивы – это слова, обозначающие, а не прячущие женскую принадлежность к профессии, национальности, месту жительства, религии, иногда это внешние критерии (красавица, толстуха, блондинка), иногда это ситуационные обозначения (покупательница, собирательница, конкурентка) и т.д.

Феминитивы существуют с первого памятника нашей письменности «Слова о полку Игореве». С приходом женщин в профессиональную деятельность в 1917 году язык обогатился феминитивами, как никогда. Нынешнее поколение молодых феминисток неравнодушно к суффиксу «ка», отсюда «авторка, редакторка, режиссёрка». С точки зрения науки – это полонизмы, то есть принципы польского словообразования.

Мне это, как вы могли заметить, режет ухо, я пишу «редакторша, авторша, режиссёрша», но не мешаю людям слышать язык по-своему.
Потому что язык – живой организм, и новые слова рождаются в нём, когда меняется жизнь, которую он описывает, как бы это не огорчало ригидных людей.

Ломоносов придумал слово «градусник», поэт Александр Востоков придумал в 1802 году имя Светлана, Достоевский придумал слова «стушевался» и «надрыв», Карел Чапек придумал слово «робот», Велимир Хлебников – «лётчик», а слова «совок» и «журналюга» придумал Александр Градский.

Так что, куда бы ни завернул Верховный суд, российское население всё равно будет говорить по-русски, русский язык будет продолжать развиваться, а не мумифицироваться.

И напоследок навязший в зубах анекдот:

— Привет, Михалыч! Как дела? Всё ещё спишь со своим начальником?

— Не начальником, а начальницей!

— Ты же говорил, что не любишь феминитивы.

_______

*Деятельность признана экстремистской и запрещена на территории РФ.  

 

Феминитивы – неотъемлемая часть и важный инструмент русского языка. Они существуют в языке испокон века. Князь и княгиня, например. Среди примеров нежелательных феминитивов, которые приводит судья ВС РФ, есть не только «авторка», но и «руководительница», что довольно смешно: еще в 1766 году архиепископ Платон Левшин называет Екатерину Вторую «руководительницей» и, разумеется, «самодержицей».

Воительница, спасительница, кормилица, учительница… В языке богослужения Богородица – заступница, владычица, наставница, и даже ходатаица – феминитив от «ходатай». Но спустимся с небес на землю. Куда девать лыжницу, спортсменку, директрису и кастеляншу? Фельдшерицу, курсистку, студентку и журналистку? Крановщицу, ткачиху, трактористку?

Смешное слово «поэтка» великий наш Белинский отмечал еще в 1847 году. Слов (точнее, названий профессий), от которых нельзя (не принято, неизящно, неблагозвучно) образовывать феминитивы – наверное, все-таки меньше, чем тех, от которых можно и привычно.

Не надо бороться с русским языком.

Но самое странное, нелогичное, непродуманное – в другом. Если речь идет о борьбе с ЛГБТ*, то есть, в том числе, с «бигендерностью», «агендерностью», и «гендерной нейтральностью» – то тогда нужно всеми силами приветствовать и продвигать феминитивы. Потому что они дают желанную гендерную определенность. Вот вам режиссер Иванов, а вот режиссерка Сидорова. Мужчина и женщина! А когда Сидорова – режиссер (или поэт, или руководитель, или велосипедист) – то кто ж ее знает, что это за штучка…

_______

*Деятельность признана экстремистской и запрещена на территории РФ.  

 

После решения Верховного суда по феминитивам их применение – вопрос юридический, и нужно дождаться судебной практики: будут ли за это привлекать к ответственности? Сейчас дело обстоит так, что феминитивы лишь упомянуты как один из признаков принадлежности к движении. ЛГБТ*.

Но объективно феминитивы существуют в русском языке очень давно и без всякой связи с ЛГБТ*. В своё время осуждались они по совершенно другим основаниям. Скажем, нехорошо говорить «врачиха» или, как говорили в некоторых местностях, «врачка» и «врачица». Такие слова могут оскорбить женщину, поэтому нужно говорить «женщина-врач». Но на деле никто так не говорит. При этом же, например, феминитив «учительница» освящён традицией. Никогда не считалось, что он оскорбляет, мы не говорим «женщина-учитель», а говорим «учительница первая моя». И в русском языке есть множество подобных оттенков.

Если рассматривать практику других языков, то, скажем, в английском языке практически отсутствует феминитивы, и иногда бывает сложно в тексте установить, речь идёт о женщине или о мужчине. Тем более что и мужчины, и женщины иногда могут иметь одинаковые имена, и половая принадлежность зачастую выясняется, когда употребляются местоимения.

А вот в традиции немецкого языка феминитивы обязательны. Когда Ангела Меркель была канцером, её называли «канцлерин». И если вдруг в Германии примут подобный закон об ЛГБТ*, то вряд ли в этой связи станут вообще говорить о феминитивах.

В русском языке есть несколько политических пластов, которые относятся к феминитивам. Действительно появились слова, которые в последнее время специально придумали если не представители ЛГБТ*, то феминистки: «авторка», «блогерка», «поэтка». Хотя, например, Юнна Мориц десятилетиями называет себя «поэткой», не имея никакого отношения к ЛГБТ*.

В решении Верховного суда не указано, какие именно фемитивы предосудительны. Может быть, завтра «кондукторша» или «проводница» станет запретным словом, но это будет абсурдно, ведь к ЛГБТ* точно не имеет никакого отношения.

На мой взгляд, запрещать феминитивы не нужно, потому что в этом случае мы теряем различия значений слов и стилистические пласты. «Женщина-поэт», «поэтесса» и «поэтка» – это совершенно разные личности и совершенно разные оттенки того, про кого мы говорим. Например, мы видим девушку, которая занимается организацией выставок, и сразу понимаем, что это не «куратор», а «кураторка». Поэтому вовсе не нужно эти стилистические различия скрывать и ретушировать, пусть они остаются.

Если мы считаем, что владеем русским языком, то стараемся говорить и писать правильно, не уклоняясь в мотивированные аспекты и в угоду какой-либо идеологии не искажая язык. Тех же, кто язык искажает намеренно и мотивированно, как правило, видно сразу, как сразу и понятно, с чем их едят.

_______

*Деятельность признана экстремистской и запрещена на территории РФ.