Иран нанес массированный удар по Израилю вечером 13 апреля. Атака длилась более 5 часов. Всего было запущено более 300 боеприпасов – беспилотников и ракет разного класса, в том числе крылатых. Тегеран назвал атаку «возмездием» за израильский удар по иранскому консульству в Дамаске 1 апреля.
Прошедшее заседание ООН российский постпред Виталий Небензя назвал «парадом лицемерия и двойных стандартов», напомнив, что организация не осудила удар Израиля в Дамаске, несмотря на призывы России.
Как очередное обострение на Ближнем Востоке скажется на геополитической обстановке, и как может развиваться ситуация, в беседе с Publico рассказал политолог Алексей Макаркин:
«Для США Израиль является стратегическим союзником на Ближнем Востоке, но при этом у Вашингтона есть долговременные выстроенные отношения с целым рядом арабских государств, поэтому он не хочет большого конфликта в регионе, ведь это приведёт к серьёзным проблемам для самих же США.
Сейчас многие арабские страны занимают двойственную позицию: мы видим заявление, например, таких стран как Египет и Саудовская Аравия, которые дистанцируются от обоих участников ирано-израильского конфликта. Мы видим позицию Иордании, которая фактически поддержала Израиль, хотя напрямую этого не говорится, но, что более важно для Израиля, иорданская противовоздушная оборона сбила часть иранских беспилотников.
В большом конфликте на Ближнем Востоке ключевым может стать не политический фактор, а религиозный. В 1991 году Саддам Хусейн, пытаясь защититься от США, стал перед американской операцией наносить ракетные удары по Израилю, рассчитывая, что Израиль ответит. Если бы Израиль ответил, тогда арабы, которые тогда поддерживали США и входили в американскую коалицию против Ирака после того, как Саддам захватил Кувейт, отвернулись бы от Америки. США и Иордания проводили консультации и убедили израильского премьера Ицхака Шамира не отвечать на удары Ирака. Но уже тогда тема израильского ответа как фактора существовала.
Можно говорить об определённых аналогиях, но не о полном повторении ситуации, потому что тогда Израиль был однозначно обороняющейся стороной. Сейчас же израильтяне нанесли удар и разрушили здание иранского дипломатического консульства в Сирии. В 1991 уже начиналась американская операция против Саддама, и его удары по Израилю были шагом отчаяния, а после того, как началась сухопутная операция США, они закончились, таким образом, Израилю надо было продержаться буквально несколько недель.
Сегодня, с одной стороны, нет такого небольшого временного промежутка, в который Израиль должен продержаться, а после этого проблемы будут решены, как в 1991 году. С другой стороны, Иран не загнан в угол, как был загнан в угол Саддам. У Ирана ситуация совершенно другая, и его удар по Израилю в значительной степени руководствовался соображениями престижа. За последние полгода израильтяне убили уже нескольких иранских бригадных генералов на территории Сирии. И это не только удар по консульству, где погибли два бригадных генерала, были ещё два удара по иранским объектам в Сирии, только те объекты не обладали дипломатическим статусом.
В Иране большую роль играет Корпус стражей исламской революции (КСИР) и соответствующие общественные настроения, хотя они и разнятся. Часть иранцев вышла на улицы приветствовать удары по Израилю, другая же часть стояла в очередях к банкоматам. Иранцы ведут себя по-разному, всеобщей эйфории нет, но та часть общества, которая безусловно поддерживает существующий иранский режим, выступает за ответ по Израилю. Для них Израиль остается “малым сатаной”, а США “большим”, как завещал аятолла Хомейни. Поэтому для Ирана удары по Израилю – это вопрос престижа, причем сразу перед двумя аудиториями: перед собственными военными, которые крайне недовольны, что убивают их бригадных генералов, и перед наиболее антиамериканской и антиизраильской частью населения, которые готовы противостоять внутренней иранской оппозиции на стороне власти, но которые требуют жесткой политики в отношении Израиля.
При этом иранский удар был достаточно ограничен, и сам его формат не нанёс какого-то реального ущерба Израилю. Но Иран дал понять, что он ответил и на этом закончил. В отличие от Ирака 1991 года, Иран действует достаточно рационально.
Американцы сейчас стремятся удержать Израиль от резкого ответа, они исходят из того, что приемлем мог бы быть удар Израиля, но не по территории Ирана, а по той же самой сирийской или ливанской территории. При этом, возможно, удар не в самые ближайшие дни, а через какое-то время, чтобы дополнительно не эскалировать ситуацию. К ударам по территории Сирии и Ливана все уже привыкли, новое качество появилось как раз, когда израильтяне ударили по дипломатическому объекту.
Вопрос в позиции Израиля, ведь внутри страны консенсуса по поводу того, что делать, не существует. Сегодня в Израиле самое правое правительство за всю историю, работает военный кабинет, куда включены представители парламентской оппозиции, в том числе главный соперник Нетаньяху Бени Ганц. Военный кабинет – это символ консолидации, хотя Ганц уже заявил о том, что ответ, конечно, необходим, но в рамках коалиции на Ближнем Востоке, причём речь идёт не о коалиции с Западом, а, видимо, о коалиции с консервативными арабами. Консервативные арабы при всем своем неприятии Ирана (хотя и оно разнится) против удара по иранской территории. Премьер Нетаньяху пока никаких конкретных заявлений не делал, окончательное решение остается за ним, но, скорее всего, ответный формат будет ограничен».
Читайте статью Publico: «Удар по Израилю нанесен и уже забыт?»
Подписывайтесь на Publico в Дзен.Новости, а также следите за экспертными дебатами и комментариями к главным событиям дня в нашем telegram-канале.
