Европарламент занимает более радикальную позицию, чем Совет ЕС или Еврокомиссия

Реакции на это заявления уже появляются и, насколько я понимаю, в МИДе и в нашем парламенте.

Во-первых, Европарламент, как правило, в своих резолюциях занимает более радикальную позицию в сравнении с Советом ЕС или Еврокомиссией. Во-вторых, его резолюции в данном случае не носят обязательного характера и не подразумевают обязательного исполнения. Они могут стать концептуальной рамкой для каких-то будущих решений в отношении России. Но в данном случае никаких последствий, сопоставимых с теми санкционными пакетами, которые принимает Совет ЕС, не будет, поскольку это не является правовым механизмом. Это резолюция, мнение.

Тем не менее, сбрасывать это мнение со счетов и игнорировать его тоже не получится, потому что Европарламент – один из ключевых органов Европейского Союза.

Эта резолюция, естественно, добавляет сложностей в тот политический кризис, который сейчас существует между ЕС и Россией по поводу Украины. Она никак не способствует разрешению украинской проблемы и тем более улучшению наших отношений или какому-то решению проблемы. Резолюция это усугубляет. Если выражаться по-простому, европарламентарии взяли канистру с бензином и вылили ее в и так уже достаточно яркое пламя.

С нашей стороны, конечно же, будет соблазн взять свою канистру и вылить ее в отместку. Есть мнение о том, чтобы Украину провозгласить страной — спонсором терроризма. Но пока наши профильные ведомства занимают достаточно осторожную позицию в этом отношении. Россия долгое время относилась скептически и отрицательно к самой концепции «спонсора терроризма» еще до того, как возникла украинская проблема. Мы от нее дистанцировались и критиковали, потому что размыты критерии такого определения, и фактически происходит навешивание ярлыков.

Терроризм — это весьма специфическая деятельность. Можно сколько угодно критиковать страну за те или военные действия, но с концептуальной точки зрения — это не терроризм. Российский МИД назвал это «резолюцией идиотизма», такой термин появился после решения Европарламента. Не хочу обижать европарламентариев, но действительно эта резолюция страдает серьезными концептуальными ошибками.

Дело в том, что настоящий терроризм как таковой остается проблемой, и проблемой глобальной. Россия на протяжении десятилетий являлась активным борцом с терроризмом: во-первых, по линии ООН и соответствующих резолюций; во-вторых, по линии взаимодействия с такими странами, как США, в том числе. Периодически происходит обмен информацией по террористическим угрозам. Судя по всему, даже в такие напряженные моменты наших отношений этот обмен окончательно не прерывался.

Если объявление России «спонсором терроризма» дальше получит свое развитие, ЕС рискует попросту лишиться возможности партнерства с крупным игроком на этом поле, который фактически является достаточно важной единицей в борьбе с терроризмом.

Очень симптоматично, что в самих США много законопроектов было внесено в Конгресс о том, чтобы объявить Россию спонсором терроризма. В Америке такой правовой механизм есть, и ряд стран в этот список внесен, но администрация очень аккуратно к этому относится. Позиция администрации Байдена примерно такова: да, мы критикуем специальную военную операцию и считаем ее неприемлемой; осуществляем полномасштабную помощь Украине. Но с терроризмом это не подвязывается, американцы понимают, что это разные вещи, и перекидывать Россию в эту категорию означает навредить самим себе.

Парламенты некоторых стран и до резолюции Европарламента на своих уровнях принимали подобные решения, они тоже не имели юридически обязывающего характера. Это политический жест, который, конечно, ничему не помогает.