Необходимо создать тоталитарный интерфейс, обращённый к Киеву

Бурная дискуссия развернулась вокруг спора сенатора Клишаса и философа Дугина. Точнее, вокруг предложения Дугина ужесточить политическую цензуру и политические репрессии. При этом как философ он абсолютно справедливо замечает, что не существует политических систем без цензуры и политических репрессий. И вопрос заключается не в том, будут они или нет (они есть в каждой политической системе), но нужно ли сейчас увеличивать обороты цензуры и репрессий? В какой мере их надо увеличивать и для каких целей?В каком направлении они должны работать?

Предложение Дугина вызвало огромный страх многих людей. Этот страх выразился в прямом вопросе президенту со стороны одного из самых известных журналистов «Коммерсанта» Андрея Колесникова: не будет у нас нового 1937 года? Или, может быть, он уже наступил, этот 1937?

Страх политических репрессий есть. Но Дугин отвечает, что мы оказались в ситуации противостояния с Западом, а на Западе происходит резкое нарастание политических репрессий и политической цензуры на один, а то и на два порядка!

В отличие от Дугина, я считаю, что мы сражаемся на два фронта. Первый фронт — это цивилизационная конкуренция и гибридная война с Западом. Второй — это прямой конфликт с украинским режимом. При этом украинский режим — современный политтехнологический тоталитаризм в том смысле, что создан военными политтехнологами США и Британии. Они сформировали искусственный политтехнологический фашизм.

Но мировая история показывает, что в военных противостояниях демократии (которой без сомнения является Россия по сравнению с современной Украиной) проигрывают тоталитарным режимам. Так, демократии во время Второй мировой войны в лице Франции и Британии проигрывали тоталитарной Германии, а тоталитарный Советский Союз смог выиграть у тоталитарной Германии. Тоталитарные Талибан и Вьетконг смогли разгромить огромную демократическую Америку.

При этом в традиционной конкуренции выигрывают свободные нации. России нужно быть одновременно более свободной, чем Запад, и более тоталитарной, чем украинский необандеровский режим. Как это сделать, я не знаю. Моё рабочее предложение заключается в том, что необходимо, сохраняя большую внутреннюю свободу внутри российской цивилизации, создать тоталитарный интерфейс, обращённый к украинскому оккупационному режиму.

Таким образом, сначала с помощью этого тоталитарного интерфейса выиграть реальный военный конфликт с украинским оккупационным режимом, а с другой стороны, выиграть цивилизационную конкуренцию у Запада и других цивилизаций тоже.

Но ни одна цивилизация, ни одно общество не выиграет цивилизационную конкуренцию, если внутри нее существует противостояние между элитой и большинством. Во время войны с Наполеоном было такое противостояние, при котором элита говорила по-французски, а народ по-русски, и это противостояние было разрешено в пользу стремительной дефранцузизации и русификации российской элиты. Поскольку сейчас наша элита явно американизирована, то в отношении элиты необходимы скорейшие меры принуждения к объединению её с народом России.