Обществу необходимы инструменты восстановления справедливости

Где-то в XIX веке донос не был чем-то плохим, это было заявление гражданина о нарушении закона. Причём очень важно, что заявление, связанное не с тем, что ущемили права этого человека (иначе это была бы жалоба), а заявление о нарушении закона, чтобы наступила справедливость.

Страна у нас многонациональная, и достаточно долго многие сообщества (это сохраняется и до сих пор) руководствуются в понятии справедливости и достижения справедливости традиционным правом. Но традиционное право иногда было настолько жестоким, что даже предполагало убийство. При этом люди, если считали, что кто-то провинился и сделал плохо всем (обращаю на это особое внимание, навредил не кому-то конкретно, а обществу), например, испортил улей, то такого человека в соответствии с традиционным правом могли провести по деревне и чуть не на голову этот улей надеть с понятным исходом. Каждый мог его ударить настолько сильно, во сколько оценивал причиненный общине ущерб. Об этом официальным властям не сообщалось.

Изначально доносы не несли отрицательной коннотации, само слово не было плохим. Доносы не могли быть анонимными, что тоже очень важно — человек открыто выступал и говорил, что есть несправедливость, нарушены общие законы. Поэтому сама по себе подобная практика неплоха, ведь мы говорим именно о справедливости.

Но после это всё трансформировалось. В постреволюционный период считалось, что доносить властям нехорошо, это было атрибутом именно царской России, «охранки» и тд. После это вновь трансформировалось, и уже в 1930-е годы доносы возобновились, причём совершенно на других основаниях. Очень часто это был способ сведения счётов. Именно оттуда идёт та отрицательная коннотация слова «донос», которую мы сейчас имеем.

Но как поступать простому гражданину, если он видит, что нарушается закон? Если он пишет заявление в Следственный комитет или прокуратуру, это донос или борьба за правду и справедливость? Какие у него есть инструменты? Публичное объявление о том, что справедливость нарушена, нарушен закон в общественном сознании порицается. Но какие остались ещё инструменты для восстановления справедливости? Если открытые инструменты порицаются, остается традиционное право.

Была нашумевшая история, когда из-за ошибки диспетчера разбился самолёт с детьми над Боденским озером. Виталий Калоев, у которого погибла вся семья, убил виновного диспетчера, потому что считал, что официальное правосудие как-то очень мягко поступило с виновным. Все считали, что это несправедливо, что были нарушены наши коллективные общественные права. Калоев поступил в соответствии с традиционным правом, он пошёл и восстановил справедливость так, как он считал нужным. Обратите внимание, на Кавказе никто не осудил его, никто не осудил его и в нашей стране в разговорах на кухне. Убийство — это плохо, но когда было нарушено ощущение справедливости, то остаётся то, что считается таким диким традиционным правом: глаз за глаз.

Само слово «донос» в нынешней его коннотации нехорошее, но должен быть некий инструмент, когда людям не надо будет выходить на улицу, чтобы заявить о своём несогласии. Должен быть какой-то канал, через который люди могут сказать: я считаю, что это несправедливо, что это неправильно, обратите, пожалуйста, внимание на это.

Донос для того, чтобы свести счёты или нагадить в угоду себе и личной выгоде — это мерзко, но без сообщений о нарушении закона мы никакое правовое государство не построим. В обществе необходимо поднять разговор о том, что нам делать, когда мы видим несправедливость, какие у нас есть инструменты? Давайте их обсудим, будем их использовать и следить, чтобы это работало именно как инструмент справедливости, а не в каких-то других целях.