Пересмотр основной версии смерти митрополита Филиппа ведет к реабилитации одной из самых мрачных эпох российской истории

Высказывание президента В.В. Путина, поставившее под сомнение традиционную версию смерти митрополита Филиппа от руки Малюты Скуратова, мне кажется, имеет неслучайный характер. Оно находится в русле совершенно очевидной тенденции – борьбы российской государственной пропаганды против «очернения» отечественной истории. В этой борьбе активно участвуют и высокие официальные лица. Так, бывший министр культуры В.Р. Мединский в своё время защитил докторскую диссертацию по истории (некоторые специалисты-историки, правда, считают, что она недостойна называться научным исследованием), основным пафосом которой было изобличение иностранных известий о средневековой России как клеветнических.

Сравнительно недавно другой влиятельный в России человек заявил, что жестокость Ивана Грозного – это «чёрная легенда», созданная западными русофобами. На провинциальном уровне дело уже дошло до памятников любимому русскому монарху Сталина – в Орле и Александрове (Владимирской области).

Характерно внимание именно к фигуре первого русского царя – его скверная репутация сильно портит светлый образ нашего прошлого, рисуемый российским агитпропом. Утверждение о том, что убийство святителя Филиппа ближайшим подручным Грозного – не более чем одна из версий его кончины, на мой взгляд, есть стыдливая попытка очистить имя одного из величайших тиранов русской истории от одного из наиболее громких обвинений в его адрес. Важно при этом отметить, что никаких исторических оснований для пересмотра традиционной версии не существует.

Я не специалист по грозненской эпохе, но, занимаясь историей русской власти, неплохо знаю соответствующую историографию. Так вот, нет ни одного серьёзного знатока этого времени, который высказывал бы какие-то иные версии. Назову две последние по времени работы, непосредственно касающиеся нашей темы: академическое исследование В.А. Колобкова «Митрополит Филипп и становление московского самодержавия. Опричнина Ивана Грозного» (СПб., 2017) и научно-популярную биографию святителя в серии ЖЗЛ (2009), написанную Д.М. Володихиным. Оба автора – прекрасные и признанные специалисты по русскому XVI столетию – твёрдые сторонники традиционной версии.

Спорным считается только вопрос, отдавал ли царь приказ об убийстве митрополита, или это личная инициатива Малюты, самодержцем, однако, не осуждённая. Предполагаю, что «другие версии», о которых упомянул президент, исходят от фантазирующих дилетантов, апологетов Грозного, которые сегодня весьма агрессивно себя заявляют, чувствуя поддержку «сверху».

Вред от этой дискуссии очевиден. Во-первых, она вносит ещё больший сумбур в и так сумбурное историческое сознание нашего народа, подрывая авторитет исторической науки. Во-вторых, она бьёт по нравственному здоровью общества, ибо оно направлено на реабилитацию одной из самых мрачных эпох русской истории, отмеченной беспрецедентным террором государства против собственного народа (одновременно – совпадение? – разворачивается реабилитация сталинизма), на лакировку того, что нужно стыдиться, а не восхвалять.