В последние годы КПРФ растеряла поддержку т.н. «рассерженных» граждан
КПРФ оставалась второй партией в стране, так как многие воспринимали её реальной силой и главной партией оппозиции. Сохранялась ностальгия по СССР, а партийная жизнь была достаточно демократична, и КПРФ могла быть пристанищем для интересующихся и увлекающихся политикой людей, которые расходились во взглядах с действующей властью.
На сегодняшний день ностальгию по СССР приватизировала власть. Оппозиционность КПРФ также под большим сомнением, особенно в условиях СВО, ведь коммунисты поддерживают линию руководства страны. Внутрипартийная жизнь остается в определенной мере демократичной, но помимо принципа демократического централизма в КПРФ последнее время наблюдается тенденция к снижению роли радикально настроенных коммунистов. Пример Валерия Рашкина самый яркий в этом смысле. Одно дело – проводить линию жесткого контр-позиционирования по отношению к партии власти, другое дело – смыкаться с властью по большинству вопросов.
В последние пару лет КПРФ растеряла поддержку т.н. «рассерженных» граждан, которые раньше за нее голосовали, таким образом выражая свой протест действующей власти. КПРФ канализировала и притягивала протест, сотрудничая с радикальными оппозиционерами, причем не только левыми. Теперь этот сегмент для коммунистов потерян, а расхождение с властью у КПРФ незначительное. Коммунисты отошли от линии жесткой критики руководства страны, которая во многом обеспечивала успех КПРФ в 1990-х гг. и давала ей определенные электоральные бонусы в начале 2000-х гг.
Но другой оппозиционной партии с развитой структурой и внятной идеологией (хотя идеология КПРФ сильно отличается от классики марксизма-ленинизма, и в этом смысле КПРФ нельзя считать идейным продолжателем КПСС, старые коммунисты не ходили на крестные ходы) попросту нет. Поэтому фактор второй партии в стране для КПРФ объясняется не самой ее деятельностью, а отсутствием или слабостью возможных конкурентов.
Люди готовы поддержать самую сильную оппозиционную партию, если недовольны властью.
СВО влияет на ситуацию в стране и с точки зрения возможности самовыражения. Но самое главное, что в нынешних условиях, когда образ внешнего врага актуализирован и абсолютно понятен большинству россиян, происходит т.н. «сплочение вокруг фланга». Неслучайно рейтинги «Единой России» начали расти.
Для КПРФ не осталось объекта критики, снизились ее возможности контр-позиционирования. К тому же у КПРФ нет ярких вождей, ее лидеры постарели, а политика в России, безусловно, крайне персонифицирована. Если обновление коммунистов и происходит, то для масс оно проходит незаметно. И даже если бы Юрий Афонин заменил Геннадия Зюганова, вряд ли он смог стать «электоральным паровозом».
Проблемы позиционирования, текущий критический момент, ссора с несистемной оппозицией, отсутствие ярких и популярных лидеров сказывается на снижении популярности КПРФ. Но сегодня и в бывших странах социалистического блока влиятельных коммунистических партий практически не осталось. В основном, коммунистические партии либо раскололись, либо пытаются преобразоваться в новые левые партии.
В КПРФ же происходит архаизация партии. У всего есть срок годности, и это серьезная проблема. Но отсутствие сильных конкурентов делает ее второй партией России.
