С 11 по 13 октября в Москве проходила Российская энергетическая неделя. Подвести ее итоги и рассказать о ситуации в нефтегазовой отрасли страны PublicO попросило эксперта Финансового университета и Фонда национальной энергетической безопасности Игоря Юшкова.
Какие основные проблемы стоят перед нефтегазовым сектором России?
Юшков: Основные проблемы отдельных секторах российского ТЭК уже практически решены. Произошла переориентация внешних рынков, ведь нужно было уйти на альтернативные рынки, чтобы не обрушить добычу нефти и угля, прежде всего. В нефтяной и угольной сфере это было сделано. Уголь с августа 2022 года фактически не идёт в Евросоюз, его поставки перенаправлены на азиатские рынки, в Турцию, в Индию и в Китай.
В этом сегменте основной вопрос для России — логистика. Нужно совершенствовать логистическую систему, расширять пропускную способность железных дорог для того, чтобы в полной мере вывозить уголь и оставаться конкурентоспособными.
Но угольное топливо, так или иначе, уходит в прошлое. Азиатские страны, куда переориетирован российский рынок продажи угля, вероятно, продержатся в угольном потреблении дольше всех. Но европейцы настроены на полный отказ от угля как можно быстрее, что будет формировать переизбыток предложений на мировом рынке, то есть потребление угля будет снижаться.
В таких условиях России важно поддерживать конкурентоспособность, то есть низкую себестоимость, а для этого нужно оптимизировать логистические маршруты. По углю Россия перезаключила контракты в Азию и практически не просела по объёмам поставок, но нужно совершенствовать, прежде всего, логистику, и, естественно, применять более современные технологии для снижения воздействия угольной отрасли на окружающую среду.
Все больше и больше угля добывается открытым способом. С одной стороны, это позитивно, потому что происходит меньше аварий и меньше гибнет шахтёров. С другой стороны, это приводит к большему воздействию на окружающую среду пыли и прочего. Нужно вкладывать деньги, чтобы минимизировать негативное воздействие угольной промышленности на окружающую среду, населённые пункты, людей.
Каковы перспективы развития нефтяной отрасли России?
В нефтяной сфере тоже основные события произошли в 2022-начале 2023 года, когда мы уже окончательно перестроились на азиатские рынки. Теперь крупнейший покупатель нашей нефти, которая доставляется морским транспортом, это Индия; если говорить о нефтепроводах, то Китай. Эти страны покупают примерно 70% российского экспорта нефти.
В связи с этим задача на будущее, во-первых, в чем-то диверсифицировать рынки сбыта, то есть, по крайней мере, поддерживать конкуренцию за российскую нефть для того, чтобы минимизировать скидку. Скидка и так упала до 10 долл. на баррель, хотя на максимуме она составляла 35 долл. на баррель. Это позитивная тенденция, её необходимо сохранять и снижать скидку на российскую нефть, выходя на мировые показатели.
Как проходит переориентация российской энергетики на отечественные разработки и технологии?
Стратегические задачи в нефтяной сфере — полное импортозамещение или, по крайней мере, уход от западных технологий в добыче и переработке. Этот процесс активно идёт. И мы видим, что катастрофы с уходом многих западных компаний не произошло. Нам нужно максимально импортозамещаться, прежде всего, в нефтепереработке. В этом наблюдалось проседание, но даже в 2022 и в начале 2023 года уже очень многое было достигнуто по производству собственных катализаторов и прочего.
Необходимо продолжать модернизацию НПЗ уже на собственном оборудовании, думая о том, как удержать нынешний объём добычи и даже нарастить его. Как и во всем мире, в России существует проблема ухудшения качества ресурсной базы: старые месторождения истощаются, легкодоступных участков не осталось, поэтому приходится уходить на все более сложные месторождения — сложные либо геологически, либо даже географически труднодоступные.
Например, «Роснефть» инициировала проект «Восток ойл», по которому будет экспортировать до 100 млн тонн нефти в год по Северному Морскому пути. Разрабатывать северные месторождения (Таймыр) очень тяжело. Нужно не останавливать работу, по крайней мере, в обновлении ресурсной базы, продолжать геологоразведочные работы, разрабатывать новые нефтегазовые провинции, иначе нефтедобыча будет снижаться. Это стратегическая задача для нефтяной отрасли.
И, конечно, нужно продолжать ту работу, которая делалась в экстренном режиме: формирование собственного флота. Пока он «сумеречно-международный»: многие суда, которые перевозят теперь российскую нефть, игнорируя потолок цены, зарегистрированы не в России. Наша стратегическая задача, как это было и десятилетиями ранее, не отдавать деньги за перевозку на сторону – некоему международному флоту. Миллиарды долларов Россия отдавала за перевозку. Теперь нужно думать о том, как создать собственный флот для перевозки своей нефти и поддерживать судостроение. Эти деньги будут оставаться в российской экономике, если мы сами будем строить суда, сами будем платить за перевозку своим же российским компаниям.
То же самое касается страхования перевозок. Экстренно этот рынок перестроился, но надо наращивать долю российских страховых компаний на рынке страхования перевозок нефти морским транспортом. То же самое с трейдерами, с расчётами — нужно совершенствовать эту работу, хотя и в экстренном режиме уже сделано было немало. Успешность этой работы позволяет сохранить объём экспорта.
Каковы перспективы газовой промышленности России? С какими проблемами сталкивается отрасль?
Перед газовой сферой стоят наиболее сложные вопросы, потому что газ технологически сложно транспортировать. Это единственный российский углеводород, который мы не смогли быстро перенаправить на другие рынки. Чтобы его перевозить, нужно либо построить газопроводы на альтернативные рынки сбыта, либо заводы по сжижению газа.
Крупнотоннажных заводов по сжижению газа мы самостоятельно ещё не строили. Только-только НОВАТЭК зарегистрировал свою технологию крупнотоннажного СПГ, пока же строились только малотоннажные и среднетоннажные заводы, но и их не так много. Для экспорта больших объёмов нужна собственная технология крупнотоннажного СПГ, оборудование для реализации этой технологии, для строительства такого завода, чтобы мы могли сами делать все это оборудование.
Пока существуют только эксперименты. Посмотрим, как будут реализовываться первые проекты 2-й и 3-й очереди «Артик СПГ-2», Мурманский СПГ. «Газпром» заявляет, что продвинулся в импортозамещении на СПГ-заводе в Усть-Луге, где хочет построить газоперерабатывающий комплекс. Это направление центральное, потому что СПГ позволяет еще и достигать гибкости поставок на разные рынки.
По газопроводам также сначала нужно подписывать контракты, а потом уже строить газопроводы. Сейчас основная интрига в том, будет ли подписан контракт на постройку и поставку газа по «Силе Сибири-2». Владимир Путин едет в Китай, и вполне возможно, что в ходе этого визита будут достигнуты определенные договоренности. По крайней мере, на Российской энергетической неделе президент заявил, что Россия заместила европейский газовый рынок на Азию, но это в реальности может быть только в случае как минимум строительства «Силы Сибири-2». Но в Европу поставки сокращены примерно на 120 млрд кубов, а «Сила Сибири-2» рассчитана на 50 млрд кубов.
Оптимистичные заявления президента могут указывать на то, что принципиальные договорённости с Пекином уже есть. И возможно, дело в непосредственном визите Путина, потому что и контракт по «Силе Сибири-1» был подписан во время поездки российского президента в Китай в 2014 году.
В газовой сфере у России нет проблем с добычей и с ресурсной базой, есть проблема с маркетингом и доставкой газа на мировые рынки. Составляет проблему и флот. Были заложены суда на Дальневосточной верфи «Звезда», работы шла в плотной кооперации с южнойкорейскими судостроителями. Но пока на российской верфи ни одного танкера-газовоза построено не было, притом что для тех проектов, которые заявлены («Артик СПГ-2», Мурманский СПГ), нужны газовозы не обычные, а ледового класса. Таких в мире фактически еще никто не делал, кроме Южной Кореи, которая танкер-газовоз самого высокого ледового класса «Арктик-7» сделала по заказу проекта НОВАТЭКа под вывоз продукции «Ямал СПГ».
Будет ли сохранен курс на развитие низкоуглеродной энергетики?
Если говорить о низкоуглеродной энергетике, то НОВАТЭК пока сохраняет подобную политику и говорит о том, что его СПГ является одним из наиболее углеродонейтральных, то есть выбросы парниковых газов при производстве СПГ крайне малы. Проекты СПГ России в принципе энергоэффективны, соответственно, имеют низкий углеродный след.
Но насколько России внутри страны нужно следовать тем же путём, что и Евросоюз, остается большим вопросом. Думаю, что если бы у Европы было столько запасов углеводородов, сколько у нас, может быть, она и не стала бы идти по пути энергоперехода. В Финансовом университете нами было проведено исследование, в ходе которого установлено, что помимо всех историй про защиту климата, Евросоюз стал проводить политику по декарбонизации ещё и для того, чтобы не увеличивать зависимость от импорта. То есть, это попытка некого энергетического импортозамещения, когда возобновляемая энергетика воспринималась как то, что будет у тебя здесь и сейчас, и ты не будешь ни от кого зависеть.
На практике мы видим, что такая политика провалилась, потому что для возобновляемой энергетики также нужна масса полезных ископаемых: и обычная медь, и кобальт, и литий, и редкоземельные металлы. Все подобные залежи сконцентрировано далеко не в Европе. Поэтому России не стоит полностью копировать подобную практику.
Читайте вторую часть интервью Игорю Юшкова о декарбонизации и перспективах достижения углеродной нейтральности: https://publico.ru/articles/yushkov-mir-ne-smozhet-osuschestvit-polnyy-energicheskiy-perehod
Подписывайтесь на Publico в Дзен.Новости, а также следите за экспертными дебатами и комментариями к главным событиям дня в нашем telegram-канале.
