Ближайшее заседание ФРС может стать первым за год, когда ставка не будет повышена

Из трех банков, закрытых в США на прошлой неделе, наиболее прозрачна история банка Silicon Valley. Банк столкнулся с реализацией двух основных рисков банковской деятельности — процентного и ликвидности. Большая часть пассивов банка была сформирована в 2020-2021 гг. из средств, привлекаемых технологическими стартапами. Процентные ставки в тот период были на долгосрочных минимумах, и в поиске наиболее доходного размещения банк не нашел ничего лучшего, чем разместить их основную часть в долгосрочные (на срок свыше 10 лет) ипотечные облигации (MBS) по ставке примерно 1,5% годовых.

Последовавший в 2022 г. рост процентных ставок привел к ожидаемому снижению справедливой стоимости портфеля ипотечных бумаг. На конец 2022 г. это снижение было сопоставимо с размером собственных средств банка, но благодаря особенностям бухгалтерского учета не учитывалось при расчете собственных средств и основных финансовых показателей.

В 2022 г. на фоне роста процентных ставок и опасений рецессии в американской экономике инвестиционная привлекательность технологического сектора снизилась, объемы финансирования стартапов сильно упали, и банк столкнулся с оттоком клиентских средств. В начале марта банк раскрыл информацию о том, что для обеспечения выплат средств вкладчиков ему пришлось продать часть долгосрочных бумаг, понеся убыток в размере около 2 млрд долл. Для компенсации этих убытков планировалось проведение допэмиссии акций банка. Однако раскрытие этой информации стало спусковым крючком к бегству вкладчиков, забравших за следующий день из банка около четверти всех депозитов.

В широком смысле банк стал жертвой ужесточения политики ФРС — роста процентных ставок и сокращения эмиссии денег. В узком, конечно, ответственность несет менеджмент банка, выбравший слишком рискованную политику управления ликвидностью.

Казалось бы, локальная история — низкая диверсификация клиентов по отраслевой принадлежности, высокая уязвимость активов к росту ставки. Но очевидно, что аналогичные проблемы могут быть спрятаны и в балансах других банков, может быть, не в такой острой форме, с другими отраслевыми рисками, со своими особенностями. Цикл повышения процентных ставок сейчас идет не только в США, но и в Европе. Прогнозы экономического роста достаточно сдержанные для широкого круга стран. А банковские балансы для стороннего наблюдателя — всегда «черный ящик», несмотря на высокую зарегулированность банковской деятельности.

Краткосрочные последствия закрытия этих небольших по американским меркам банков, скорее всего, выразятся в смягчении денежной политики ФРС. Уже появились оценки аналитиков, что ближайшее заседание ФРС может стать первым за год, когда ставка не будет повышена, и прогнозы предельного значения процентной ставки в США сейчас пересматриваются в сторону понижения. Возможно, тенденция смягчения денежной политики распространится и на еврозону, хотя ЕЦБ и так отстает от ФРС по части монетарного ужесточения в последний год.

Более долгосрочные последствия могут заключаться в постепенной перестройке отдельных параметров финансовых рынков и их регулирования. Возрастет доля финансовых инструментов с плавающими ставками, произойдут изменения в регуляторных требованиях к банкам по раскрытию информации о потенциальных убытках долгосрочных инвестиционных портфелей.

Позитивным в связи с этим представляется возможность адаптации финансовой системы к высоким процентным ставкам без полномасштабного кризиса по образцу 2008 г., потому что пока проблемы банков относительно малы на фоне других решаемых монетарными властями задач и лежат внутри самих банков, то есть могут быть купированы действиями регуляторов. Но это будет возможно, если ведущие мировые центробанки будут трезво оценивать последствия своих монетарных политик не только для ожидаемой инфляции, но и для стабильности подотчетных им финансовых систем.