«Никто, как русские, так сам себя не губит»
Сторонники «истинного русского патриотизма», а на самом деле русского национал-шовинизма, свое сегодняшнее требование единой идеологии конъюнктурно связывают с ходом СВО: без превращения операции в подобие «народного ополчения», сплоченного, как и страна в целом, единой идеологией, победы не видать. А для учреждения единой идеологии требуется очередное изменение Конституции. При этом вышедший 9 ноября Указ Президента об утверждении «Основ государственной политики по сохранению и укреплению традиционных российских духовно-нравственных ценностей» оценивается ими как первый шаг на этом пути. Верна ли очередная настойчивая рекомендация?
В культурно-духовной ситуации, утвердившейся в стране начиная с середины 80-х годов прошлого века, единая идеология сегодня была бы возможна лишь как национальная разрушительная кампания. В случае же ее гипотетического, а реально невозможного успеха, ее результатом стало бы тотальное переформатирование, подавление и контроль естественным образом сложившегося в России религиозного, культурного и образовательного разнообразия.
Со времен «перестройки» со многими сложностями наконец-то постепенно было достигнуто понимание, что успешное развитие страны и «формирование гармонично развитой личности», как это формулируют «Основы», возможно на основе свободы, права и культуры. (При этом, и в самом перечне «традиционных» российских ценностей, как ценностей национальных, есть предметы для обсуждения. Так, например, в перечне значатся «права и свободы человека». Однако если в исламе они признаются, то в православии решительно отвергаются.)
Надо признать, что в существенной мере сегодняшнее толерантное сосуществование разных социальных групп и слоев российского общества — результат властных усилий. И хотя сохранение и углубление этого сосуществования властью и гражданским обществом понимается далеко не всегда одинаково, тем не менее, оно остается их общей целью. Теперь эту цель предлагается сменить.
«Россия будет русской или ее не будет вообще» — таков императив, стоящий в одном ряду с лозунгом русских фашистов «Россия для русских!» И хотя оба в обширных комментариях не нуждаются, сопоставим их, например, с идеей «Основ» о цивилизационной идентичности России, сложившейся на основе накопленного культурно-исторического опыта. Именно в трактовке (интерпретации) этого пути и состоит главное расхождение противников единой идеологии с позициями ее сторонников.
Единая идеология, несомненно, требует единой позитивной оценки пути страны, по крайней мере, за последние сто лет. В этом контексте нужно было бы признать следующее. Пришедший на смену ленинскому Октябрю сталинский самодержавный переворот был благом. Сталинская коллективизация с искусственным голодом и ценой минимум в 7 миллионов смертей была исторически целесообразной и, значит, оправданной. Переписывание истории с уничтожением ее участников и запретом на любое упоминание ее негативных страниц, национальное переформатирование сознания (а это был первый в истории страны опыт практического утверждения единой идеологии) — необходимое и благое условие единства советских людей. Присутствие СССР в странах Восточной Европы с навязыванием коммунистического экономического уклада и идеологии — справедливая и, как полагали советские лидеры, вечная и оправданная плата за освобождение от фашизма. (И в этом случае «единая идеология» тоже была реальным историческим фактом.)
Очевидно, что в обоих случаях предлагаемая «новая» «русская государственная идеология» хотя и отличалась бы от имевшей место ранее своим националистическим характером, но по инструментам обеспечения — тайной полицией, тюрьмами, лагерями или военной силой — была бы той же самой. Такого рода репрессивный опыт привел бы не только к локальной культурной деградации (если не к уничтожению) отдельных слоев и групп, но и к общенациональной катастрофе в сфере общественного сознания, а затем и в сфере общественного бытия. В очередной раз стали бы явью слова поэта: «Никто, как русские, так сам себя не губит».
